Маня качает бицепсы круглый год. Что зарабатывает, все на gym тратит. Ее интересует результат. Чечевице нравится процесс. Деньга к нему как легко приходит, так уходит. Маня могла б не пускать ему кровь. Он бы и так ей отдал, возьми попроси. Мне надо было, я сказал по-человечески, он дал. Но Маня грубая и в психологии не сечет. Силу знает, и все. А в нашем деле психология на первом плане, как Хвощ учит.
– У!
– Угу?
– Уйди.
– Сколько раз говорить, тот ряд мой!
– И шла бы, не стояла на месте.
– Я не стояла.
– Ты прыгала.
– А ты елозил.
– Бери и ты елозь.
– Мой ряд, чего хочу, то и делаю.
– Ты его купила?
– Здрась!..
– Не здрась, а покажи письменный контракт. Без письменного контракта устные договоренности недействительны.
Это он так над ней издевается. Отличник, небось, я не спрашивал.
– Тебе мало? – Маня заходится.
– Дура ты, Маня. Время – деньги, слыхала? За это время у тебя, точно, два или три покупателя уехали, а ты зря его тратишь.
Маня встрепенется, перемахнет обратно через могильную оградку, а светофор переключился, и опять машинки не стоят, а помчались, она сплюнет с досады, плевок застынет в полете, ей нравится, она еще раз плюнет и любуется мутной ледышкой, впрямь как маленькая, и тут мимо нее склизнет Чечевицын и встанет, как конь перед травой, перед очередной машинкой в тот самый миг, что и машинка встала, и рука водителя – а то круче, водительши! – как миленькая опустит боковое стекло, и уже Чечевицына физиономия там, внутри, в облаке теплого пара, кажись, счас весь туда втянется, где духи и запахи, но проходит секунд пятнадцать, и он тут как тут, одной лапой кровяные сопли вытирает, от тепла расплавились, след Манькиной лупцовки, а в другой опять три тоненьких сотенных бумажки, у подлеца.
Катька заливисто хохочет. Ей нравится, что Маня проиграла. Мне, если честно, тоже. По жизни я против Мани ничего не имею. Но девчонка есть девчонка. Значит, на втором месте после Чечевицы. На первом для меня всегда парень. Я ни против никого ничего не имею. Все партнеры. Пусть и соперники. Вот интересно: все партнеры на земле соперники или у нас одних?
– Здорово.
– Здорово.
Генка сунул мне пять. Я ему пять. Он стоял в мое отсутствие вместо меня. Я снова здесь – он может уходить. А он трется и не уходит.
– Боец, спасибо за службу.
– Генерал, что ли, благодарности раздавать?
– Ты не понял, я вернулся.
– И что?
– А то, что ты свободен.
– Как свободный человек могу быть, где хочу.
– Ты можешь, но отсюда канай.
