23 октября. Пятница. Семинарий на Курсах, кажется, довольно оживленный. Разбирали дворянские наказы124 и делали их свод. Вечером у меня Сережа Голубцов. Из Сербии печальные вести: сербы потеряли Крагуевац125, центр их оружейных заводов, но речи Бриана и Асквита126, а также падение греческого министерства127 несколько сглаживают впечатление.
24 октября. Суббота. Лекция в Университете о Сперанском – все еще много студентов. Я повторяю старое, а как бы хорошо было на каждой лекции сообщать что-либо новое и составлять ее заново. Но для этого надо бы читать всего 3–4 часа в неделю, т. е. служить в одном только Университете! После своей лекции был на пробном чтении молодого Огнева о Шеллинге. Он читал, волнуясь и слишком быстро, без пауз, а содержание было такое трудное и сложное, что требовало бы более медленного и ясного изложения. Со временем этот недостаток может исчезнуть. Виделся и беседовал с И. Ф. Огневым, бывшим на лекции сына. Затем виделся с приват-доцентом Шамбинаго, жаловавшимся на М. Н. Сперанского, задерживающего вот уже целый год его диссертацию. Заходил в книжный магазин Карбасникова, где встретился с Гидуляновым, но такая масса народу и так мало приказчиков, что ушел в магазин Спиридонова, где встретился с М. Н. Сперанским. Купил «Историю культуры» Покровского128 и «Записки» Соловьева129. Вечер дома. Отчаянно плохая погода, мокрый снег и дождь. На улицах двигаться можно только с трудом. Глубокая осень, темно, сыро.
25 октября. Воскресенье. На последнем концерте бетховенских трио. Миня с Лизой были на «Синей птице»130 в Художественном театре; я зашел за ними к театру, и возвращались вместе. В седьмом часу ко мне зашел Д. В. Цветаев и пробыл до девяти. Разговор об описании его архива131 и об издании актов, о войне и политике, о Д. И. Иловайском. После его ухода читал книгу Шамбинаго. Надо быть готовым, т. к. с ней, видимо, будет в факультете не совсем гладко.
26 октября. Понедельник. В Академии, затем день проведен в одиночестве обычным порядком. После обеда прогулка до скита по лесу, опушенному снегом, при значительном холоде – 10°. Лесная тишь, виды монастырей, свежий воздух – отдыхаешь от московской сутолоки. Весь вечер от 5 часов за книгой Шамбинаго, а под конец за интереснейшей статьей Лукьянова о молодых годах Владимира Соловьева132, где много говорится о 5-ой гимназии. Чувствую угрызения совести, что не написал еще о ней воспоминаний к юбилею133.
