— Дон, говорите вы льстиво, как я мила и красива, — кладя руки на спинку его стула, подхватывала она вовремя пасторель Маркабрюна. — Но я останусь девицей, чтобы стыдом не покрыться!
Людовик по-прежнему скрежетал зубами и сопел — тем более что пустая песенка про сеньора, возжелавшего молоденькую пастушку, была ой какой длинной! Алиенору, быстро входившую в роль, с каждой строфой соблазняли все более откровенно, а она оказывала все меньше сопротивления.
А потом, получив львиную долю оваций, подходила к мужу и, укладывая руки ему на плечи, как недавно — на спинку стула сладкоголосого певуна, с улыбкой спрашивала короля:
— Вам понравился наш дуэт, мой любезный господин? — и, не дождавшись ответа, усаживалась рядом с мужем.
И Людовик, бледный от негодования, бормотал:
— Да, неплохо, неплохо… Пожалуй…
Несмотря на ярость и раздражение, которое в нем вызывали менестрели, юный король понимал: подарок Господа в лице обольстительной супруги ему очень дорог. Очень! И, если он хочет угодить своей прекрасной жене, нежной и веселой, свалившейся на него из райских кущей, ему необходимо будет мириться со многим — в том числе и с Маркабрюном, которого он с удовольствием отлупил бы хлыстом…
Так прошло пару лет. И вдруг — свершилось чудо. Так думала Алиенора. Но тут была подсказка скорее не Господа Бога, а самого князя тьмы.
В один из декабрьских вечеров, когда король и королева уединились после славного ужина в покоях королевского дворца, сердце Алиеноры учащенно забилось. Да что там учащенно — оно просто грозилось вырваться наружу! Девятнадцатилетняя королева вспомнила о своем разлюбезном двоюродном дядюшке Альфонсе-Иордане, племяннике Гильома Трубадура, с которым оба славных мужа в давние времена вместе правили в Тулузе.
— Милый, — как всегда, вкрадчиво сказала Алиенора своему мужу, полулежа под балдахином брачного ложа. — Как ты думаешь, а не стоит ли нам преумножить земли королевства? — Ее прекрасные руки ласкали немного щупловатые, по-юношески, плечи мужа. — Она села на него верхом, потянулась к Людовику, поцеловала его в губы. — У меня есть превосходный план!
— И что же это за план? — спросил он, привлекая ее к себе. — На этот раз ты хочешь заполучить Англию?
— Не смейтесь, ваше величество, — нарочито серьезно сказала она. — Все дело в моей бабке, Филиппе, жене моего прославленного деда Гильома Трубадура…
Суть истории, которую Алиенора рассказала мужу, была в том, что ее дед Гильом Трубадур и Альфонс-Иордан имели равные права на Тулузу. Но после смерти Гильома Альфонс-Иордан осмеливался править в богатом южном графстве один, даже не думая делиться с потомками Трубадура.
