Вилли притормозил у автомата в Норвалке, бросил в автомат тридцать восемь центов и вернулся в поток машин. Совершенно непроизвольно он открыл бардачок для перчаток, где под картами и документами на машину лежали два пакетика хлебцов. Распечатав один из них, Вилли начал быстро есть, роняя крошки на грудь.
Его работа на Джинелли закончилась задолго до того, как Высший Суд Нью-Йорка осудил итальянца за то, что тот отдал распоряжение на серию убийств, связанных с междоусобной «войной наркотиков». Приговор был вынесен Нью-Йоркским Верховным Судом осенью 1980 года и предан забвению весной 1981 года, благодаря пятидесятипроцентной смертности среди свидетелей обвинения. Один взорвался в полицейской машине с двумя из трех полицейских детективов, назначенных в его охрану. Другому проткнули горло расщепленным концом ручки зонтика, когда он устроился в кресле чистильщика обуви на Центральном Вокзале. Не вызвав ни у кого удивления, два других очевидца решили, что точно не знают о том, что Ричи «Молот» Джинелли отдал приказ убить бруклинского барона наркотиков Ричевски.
Вестпорт. Саутпорт. Скоро дома. Вилли снова наклонился, шаря в бардачке для перчаток… ага! Вот едва начатый пакетик с пончиком, черствым, но вполне съедобным. Вилли Халлек начал жевать, не ощущая вкуса, как и тогда, когда пережевывал хлебцы.
Они с Джинелли обменивались новогодними поздравительными открытками и при случае ужинали в «Трех братьях». Потом из-за того, что Джинелли неизменно называл «мои юридические проблемы», ужины прекратились. Частично тут была виновата Хейди. Она непримиримо относилась ко всему, что касалось Джинелли. Но главной причиной стал сам Джинелли.
— Тебе лучше пока не заходить, — сказал он Вилли.
— Что? Почему? — невинно спросил тот, словно у него не было спора по этому вопросу с Хейди прошлой ночью.
— Окружающие считают меня гангстером, — просто ответил Джинелли. — А молодые юристы, связавшиеся с гангстерами, не пойдут далеко, Вильям. Вот в чем дело. Тебе лучше оставаться чистым и двигаться вперед, делая карьеру.
— И только-то?
Джинелли странно улыбнулся.
— Ну, есть и другие причины.
— Какие же?
— Надеюсь, Вильям, ты этого никогда не узнаешь. Но время от времени заглядывай выпить кофейку. Мы еще потреплемся и повеселимся. Не пропадай насовсем.
Он и не пропадал. Заглядывал иногда (хотя сознавал, что интервалы между визитами становились все длиннее и длиннее), а когда он оказался нос к носу с обвинением, выдвинутым против него — дорожное убийство из-за небрежного управления транспортным средством, — он в первую очередь подумал о Джинелли.
