— Что там происходит, мам? — спросила Линда, откровенно завороженная.
— Ничего особенного, дорогая, — ответила Хейди и сразу нашла себе занятие, упаковывая вещи. — Ты не хочешь перекусить?
— Нет, спасибо. Что происходит, папочка?
Мгновение на кончике его языка трепетала фраза: «Ты наблюдаешь классическую сцену. Она называется „Изгнание Нежелательных“.» Но Хейди пристально смотрела на него, ее рот был сжат, и она явно давала понять, что сейчас не время для неуместного легкомыслия.
— Ничего особенного, — сказал он, — небольшое разногласие.
По правде «ничего особенного» и было правдой. Не спускались с привязи собаки, никаких размахиваний дубинками, ни «черных марий», подъезжавших к опушке. Почти театральным жестом возмущения жонглер сбросил руку старшего товарища и снова принялся жонглировать. Однако злость подгадила его рефлексы, и теперь это оказалось жалкое представление. Две булавы упали на землю почти одновременно. Одна ударила его по ноге, а кто-то из ребятишек засмеялся.
Напарник Хопли нетерпеливо пошел вперед. Хопли нисколько не выведенный из равновесия, придержал его так же как старший цыган придержал жонглера, а потом Хопли прислонился к сосне, засунув большие пальцы обеих рук за широкий пояс. Он сказал что-то другому копу, и тот вытащил из кармана записную книжечку, послюнявив палец, полистал книжечку, направился к ближайшей машине — переделанному из катафалка Кадиллаку начала шестидесятых и начал с преувеличенной тщательностью записывать номер. Закончив, он перешел к микроавтобусу — фольксвагену.
Старший цыган в комбинезоне подошел к Хопли и стал убежденно что-то доказывать. Хопли пожал плечами и отвернулся.
Патрульный перешел к старому седану Форда. Цыган, оставив Хопли, подошел ко второму полицейскому и горячо заговорил, размахивая руками. Вилли Халлек потерял к этой сцене тот малый интерес, что заставил его сначала следить за происходящим. Цыгане, совершившие ошибку, остановившись в Фэрвью по дороге из Ниоткуда в Никуда, перестали его интересовать.
Жонглер, резко повернувшись, пошел к микроавтобусу, оставив булавы валяться на траве (микроавтобус стоял сразу за грузовиком с нарисованными козерогом и цыганкой). Старший цыган нагнулся поднять булавы, не переставая убеждать Хопли. Хопли снова пожал плечами, и хотя Вилли Халлек никоим образом не владел телепатией, он знал, что Хопли наслаждается происходящим. Для Вилли это было несомненно, как и то, что у Хейди с Линдой за ужином не будет аппетита.
