Лаланд был прав. Весьма сложная работа Ампера могла быть понята и оценена лишь немногими. Ампер не отдавал себе в этом отчета; он простодушно верил, что его работа при выходе в свет может окупиться и даже принести небольшой доход.
Однажды он со страстным увлечением пространно излагал префекту, ничего не смыслившему в математике, содержание начатого им исследования одной вариационной проблемы. Вряд ли стоит говорить о том, что число проданных экземпляров опубликованной им работы не покрыло и малой части расходов Андре Мари.
Отношения Ампера с Лаландом не исчерпались этой встречей. Лаланд весьма заинтересовался молодым талантливым профессором. Однажды Лаланд пригласил Ампера вместе с учениками наблюдать в его небольшой телескоп звездное небо. Он несколько раз присутствовал при химических опытах Ампера; во время одного из них Ампер едва не потерял зрения из-за взрыва склянки с серной кислотой.
Незаметно проходит время для Ампера.
Но радость была недолгой. Резко ухудшается здоровье Жюли. Учащаются визиты докторов. Быстро тают небольшие средства. Для этой скромной семьи затяжная болезнь Жюли не только моральное, но и тяжелое материальное испытание. Приходится задумываться над каждым сантимом. И у равнодушного к роскоши и личным удобствам Ампера вырывается фраза, полная плебейского протеста: «Как это возможно, чтобы ты была лишена тысячи самых необходимых вещей, тогда как у тех, кто этого вовсе не заслуживает, богатства прут из горла!»
Четвертого июля торжественной мессой открылся Лионский лицей. Преподаватели и государственные чиновники были обязаны присутствовать на богослужении.
Два года назад, 15 июля 1801 года, Наполеон Бонапарт освятил свою власть конкордатом с Ватиканом. В этом союзе с церковью он видел надежнейшую опору своей деспотической власти.
Католическая религия признавалась «религией большинства французских граждан». Восстанавливались многие права церкви. Вводились церковные празднования. Наполеон ясно отдавал себе отчет в цели конкордата: «Общество не может существовать без неравенства богатств, а неравенство богатств не может существовать без религии». Звонят колокола во Франции, чадят кадильницы, гремит «Те Deum».
Атеистически настроенный Ампер, который в течение тринадцати лет, со дня смерти своей любимой сестры, не посещал церкви, с усмешкой вспоминает об этой торжественной церемонии. Как и раньше, в Бурге, где он присутствовал на подобной же церемонии, он равнодушно взирал на пышность католических обрядов.
