Не прошел я и тридцати метров, как со мной заговорил джентльмен с безупречным произношением, молодой японец в скромном, но чисто и хорошо отутюженном костюме. Его манеры больше даже, чем известная вычурность английской речи, выдавали студента университета из хорошей семьи.
Он поздравил меня с приездом, предложил — совершенно безвозмездно — свои услуги и поинтересовался, но вполне тактично, когда я прибыл в Японию. Я счел дипломатичным ответить, что прилетел утренним самолетом. Туристы откладывают покупки на последние дни, он знал это, но ничего не сказал. Ведя беседу хорошего тона, мы выяснили, что в его клубе можно не без удовольствия провести свободных три часа.
— У нас самая красивая в городе хостесса, — сказал студент.
Я спросил, что, собственно, понимают в Токио под словом «хостесса». Он ответил, что так называют здесь молодых женщин, принятых на работу за приветливость и красоту. Их роль заключается в том, чтобы очаровывать своей внешностью и беседой одинокого мужчину или двух-трех приятелей, забредших в клуб «развеяться». Он дал мне понять, и в выражениях куда более изысканных, чем мои, что это не девочки, которых можно облапить исподтишка или пригласить на ночь. Хостессы спят лишь с теми, кто им нравится, и в нерабочее время, деньги тут ни при чем. Я убедился, что это действительно так.
— Согласитесь, прошу вас, оказать нам честь своим присутствием, и вы гораздо лучше поймете все, увидев воочию.
— Да, но у меня в кармане всего тысяча иен.
— Это не имеет никакого значения.
Я пошел за ним по улочке. Вскоре мы спустились по крутой узкой лестнице в нечто вроде погребка, обитого мольтоном и войлоком. Он был отделан со вкусом и освещен лучше, чем кафе. Невидимый джаз четко и чуть надменно исполнял камерную музыку. Заднюю часть помещения занимал бар из полированного дерева. Столики стояли между двумя скамеечками на двух человек и образовывали как бы ложи, изолированные только парными спинками. Первые четыре столика занимали молодые женщины. Как только я сел, одна из них подошла и спросила, что я буду пить.
Это была крупная плотная женщина с черными косами, свитыми в три пучка. Облегающее платье цвета морской волны спереди было вырезано только до груди, зато сзади — до самой поясницы. Она принесла мне пиво «Асахи». В ее улыбке не было никакой натянутости. Я пригласил ее выпить со мной. Она вернулась к бару за стаканом «Скотча», возможно, окрашенной воды.
Мне показалось, что ее английский базировался на школьных знаниях, усовершенствованных разговорной практикой с американцами. Она отвечала на мои вопросы, я — на ее. В соседней ложе два японца с двумя молодыми женщинами — их платья были сшиты по той же моде — вели оживленный разговор, перескакивавший с предмета на предмет и перемежавшийся сдержанным смехом. По доверительным позам и тону было ясно, что это обычная встреча приятелей после работы.
