Затем Рощица привела меня к невесте, ответившей на мои приветствия лишь несколькими словами, просочившимися из ее чуть приоткрытых губ, которыми она даже не шевельнула.
(Она неподвижно сидит в прежней позе, слегка склонив голову на правое плечо, как будто ждет, пока застынет гипс.)
Ринго сделала несколько снимков анфас, в профиль, со спины, невесты одной, невесты со мной. Затем она дала мне понять, что идет за пленкой, а я должен терпеливо ждать. И вот я жду.
Франко-японский разговорник остался рядом с фотоаппаратом. Я нашел эквивалент слову «счастье», подчеркнул его ногтем мизинца правой руки, который подпиливаю каждое утро, и поднес книжечку к глазам невесты. Бедняжка не пошевелилась. Я медленно опустил разговорник к ее рукам, соединенным у выреза кимоно. Неприметным движением пальцев она взяла книжечку.
Ее голова отягощена тяжелым париком и свадебной повязкой, тело завернуто по крайней мере в шесть тяжелых кимоно, надетых одно на другое. Широкий, до подмышек, кушак (оби) перетягивает грудь. Наконец, тяжелое вышитое пальто, давящее на плечи и заставляющее сутулиться, окончательно придает ей вид графина с сакэ.
— Кимоно придумано не для удобства женщины, что бы ни думали туристы, — объяснил мне Темпи. — Если оно хорошо облегает фигуру, то мешает дыханию, причиняет боль при каждом движении. Хуже всего то, что пояс, укрепленный на картоне, не должен гнуться. Я видел несчастных, у которых навсегда остались от него глубокие рубцы. Ведь кожа у японок тонкая и нежная, — со вздохом добавил этот опытный мужчина.
Невеста читает разговорник, даже не опуская глаза, и говорит, не шевеля губами, пока служанка, стоя на коленях позади нее, расправляет складки.
Женщины (наверное, родственницы) являются, чтобы осмотреть невесту. Они обходят ее вокруг, оценивают свадебный наряд, отступают на несколько шагов, чтобы охватить глазом все убранство в целом, приподнимают полу пальто и разглядывают кимоно под ним. Второй раз приходит мужчина в куртке (отец или жених?). В углу комнаты (да, да!) стоит пара лакированных туфель — обувай и иди!
Хрип грузовика, пробирающегося по улочке с отбросами, рождает во мне смутную тоску. Погода солнечная, но ветреная, перегородки дрожат сильнее обычного — скажите на милость, тут сёдзи застеклены. Должно быть, это отель. Доказательство тому — номера в гардеробе (точнее, в гардеробе обуви). И никакого приспособления для звонка.
14 часов 45 минут
Вот и свершилось: я получил благословение от японского священнослужителя!
