Каждая непонятная ситуация учит нас смирению. А астролог должен сделать наше смирение одухотворенным. Это возможно, если принять высшую силу, дайву, законы Бога, которые направляют нас на понимание нашего изначального положения. Почему мы страдаем? Потому что забыли, в чем наше счастье. А наше счастье — это идти к счастью. Но под влиянием иллюзии мы постоянно путаем счастье вечное со счастьем временным. Представьте себе, что все, что вы покупаете в магазине, вы никак не можете донести до квартиры, оно просто рассыпается в вашей руке. Сложили продукты в авоську, дома открыли, а там уже все сгнило, одни только мушки разлетелись по всей квартире. Но именно так и выглядит жизнь современного человека. И в задачу астролога входит просто научить человека отличать вечное счастье от временного.
Поэтому астролог ничем не отличается от священника, это абсолютно одна и та же деятельность, если, конечно, астролог понимает, чем он занимается. В его задачу входит наблюдать, как духовное знание совершает чудеса. Поэтому нет ничего интереснее деятельности астролога и священника, они просто направляют человека на путь истины и своими глазами видят чудо — сердце человека, окаменевшее целую вечность назад, прямо на глазах превращается в мягкое топленое масло. Вот это чудо так чудо, мало кому выпадает удача увидеть это своими глазами. Даже полубоги приходят посмотреть, как за один год сердце человека из камня превращается в масло.
Весь мир был потрясен и очарован чудом Исхода. Имя Моисея было у всех на устах. Дошла весть о великом чуде и до мудрого царя Арабистана. Призвал царь лучшего своего живописца и повелел ему отправиться к Моисею, чтобы написать и доставить его образ. Когда художник возвратился, царь собрал всех своих мудрецов-астрологов, искусных в науке физиогномики, и предложил им по облику определить характер Моисея, его качества, наклонности, привычки, и в чем таится его чудесная духовная сила.
— Государь! — ответили мудрецы. — Облик этот принадлежит человеку жестокому, высокомерному, жадному к наживе, одержимому властолюбием и всеми пороками, какие только существуют на свете.
Царя до глубины души возмутили эти слова.
— Как! — воскликнул он. — Возможно ли, чтобы таким был человек, чудесные подвиги которого гремят по всему миру?!
И тут начался спор между художником и мудрецами. Художник утверждал, что облик Моисея написан им вполне точно, а мудрецы настаивали, что натура Моисея определена ими по этому изображению безошибочно. Мудрый царь Арабистана решил сам узнать, кто из спорящих прав, и лично отправился на встречу с Моисеем. При первом же взгляде царь убедился, что облик Моисея изображен художником безукоризненно. Войдя в шатер к Моисею, царь преклонил колено, поклонился до земли и рассказал о споре, возникшем между художником и мудрецами.
