Трейси побарабанила пальцами по рулю. Первой ее мыслью было отказаться, сказать ему, что он опять думает только о себе, — но потом она передумала.
— Ладно. Только обещай мне, что позвонишь, как только приедешь домой.
— Обещаю, — ответил Ким. Он пожал ей руку и вышел из машины.
Ким был счастлив добраться до раздевалки и избавиться, наконец, от любопытных взглядов. Вынув из карманов удостоверение, несколько бумажек и ручек, он снял халат и швырнул его в корзину.
Взглянув на свое отражение в зеркале, Ким был потрясен. Немытые волосы спутались, на лице темная щетина. Он быстро побрился и залез в душ. Ким как раз подставил голову под струю воды, когда кто-то окликнул его по имени. Он смыл пену и повернулся ко входу в душевую. На пороге стояли доктор Форрестер Биддл, начальник отделения кардиохирургии, и доктор Роберт Рэтборн, начальник отдела кадров.
— Доктор Реггис, — сказал Роберт, — я должен вам сообщить, что вы временно отстранены от работы.
— Интересно, почему надо говорить об этом, когда я в душе? Вы что, не могли подождать пять минут?
— Нам это показалось достаточно важным, чтобы немедленно поставить вас в известность.
— Ну хорошо. А на каком основании? — спросил Ким.
— Основанием послужило ваше вмешательство при попытке реанимации вашей дочери. Три врача и две медсестры подали официальные жалобы.
— Лично я пришел в ужас от твоего решения делать прямой массаж сердца собственной дочери, — добавил Форрестер. — Это переходит все допустимые границы.
— Она умирала, Форрестер, — прошипел Ким. — Непрямой массаж не помогал, зрачки были расширены.
— Там были другие компетентные врачи, — сказал Роберт.
— Но они ни черта не делали! — огрызнулся Ким. — Они даже не понимали, что происходит. Я тоже не понимал, пока не увидел ее сердце, — его голос дрогнул.
— Этот случай еще будет разбираться, — сказал Роберт. — А пока вам запрещено заниматься медицинской практикой в этой больнице.
— Как это мило с вашей стороны, джентльмены, что вы пришли в мой кабинет с такими замечательными новостями! — сказал Ким.
— На твоем месте я бы так не веселился, — предупредил его Форрестер. — Ты можешь вообще лишиться лицензии.
Вместо ответа Ким отвернулся и начал намыливать голову.
Днем ночной клуб «Эль Торо» выглядел обшарпанным и заброшенным — совсем иначе, чем ночью. Дождь и туман только усиливали это впечатление.
Шанахан остановил свой черный «чероки» рядом с дряхлым грузовичком Карлоса. Тот вышел из машины и заглянул к нему в окно. Шанахан протянул сотенную бумажку.
