Наконец хозяин кабинета освободился и кивнул конвоирам. Один из них, щелкнув каблуками, четко отрапортовал:
— Господин старший следователь! По вашему приказанию на допрос доставлен заключенный номер девятьсот сорок.
Следователь уставился на меня холодными серыми глазами. Стало очень тихо. Я почувствовал, как всего меня пронизывает страх, и понял, что здесь нелегко будет играть свою заученную роль.
Когда закончился этот зрительный поединок, он обратился ко мне. Голос его был мягкий и приятный.
— Немецкий знаешь? Я пожал плечами.
— А русский? — спросил он по-русски без малейшего акцента, чем немало меня удивил.
— Конечно, ведь я украинец.
— Вот и отлично. Начнем нашу беседу. Конвоир придвинул стул, и я, скривившись от боли, присел на краешек.
— Что с тобой? — сочувственно спросил следователь.
— Меня били. Болит все тело.
— Ах вот оно что. Понимаю. Здесь тебя никто и пальцем не тронет. Как тебя звать?
— Ваня Петров.
—— А как звать твоих родителей и где они?
— У меня их нет, я сирота. Из детдома. Девица стала стучать на машинке, записывая наш разговор. Видимо, и она владела русским.
— Значит, сирота. Может ты, Ваня, голоден?
— Очень хочу есть… несколько дней крошки во рту не было, — встрепенулся я.
— Чего ж ты сразу не сказал?
Он дал указание конвоиру. Через несколько минут тот принес стакан чаю и два бутерброда с колбасой и сыром. Я не верил глазам. Следователь приветливо улыбнулся загадочной улыбкой и одобрительно кивнул:
— Ешь, Ваня, и благодари бога, что попал к человеку, перед которым можешь открыть душу и который тебя поймет. Надеюсь, мы с тобой быстро найдем общий язык, и уже завтра ты будешь на свободе.
Увидя, что я мгновенно расправился с едой, он приказал принести еще.
В это время в кабинет вошел пожилой офицер с изжелта-бледным, болезненным лицом. Произнеся обычное приветствие, он заискивающе сказал:
— Господин Краус, поздравляю с наградой! Поверьте, узнав, что вы получили орден, я так обрадовался, будто это мне дали. С вас причитается, господин Краус.
— За этим остановки не будет, — усмехнулся мой следователь.
Из их разговора я узнал, что следователь не последняя спица в этой дьявольской машине смерти. Они еще немного поговорили о каком-то общем знакомом, и гость ушел. Тем временем я съел вторую порцию бутербродов и выпил чай.
— Ну как? Подкрепился малость? А знаешь ли ты, Ваня, где сейчас находишься? — с улыбкой спросил Краус.
— Наверно, в полиции, — прикинулся я наивнячком.
