Я зыркнула на кондиционер: температурный режим - плюс двадцать. Тогда почему так холодно? Ежась, я окинула взглядом гостиную. Гарнитур, состоящий из дивана с декоративной стежкой-капитоне и двух кресел. Перед диваном - журнальный столик со стеклянной столешницей. Почесывая бок и зевая, я прошла в ванную.
Десять минут спустя я уже возилась с фикусом. Я не умею ухаживать за цветами, но однажды мне подарили фикус. Забегая вперед, скажу, что я как не умела ухаживать за цветами, так и не научилась. Но шли месяцы, а растение не засыхало. Либо мне назло, либо приспособилось. Каждое утро я поливаю фикус из чашки с фотографией Ревы-Коровы. С удовольствием выбросила бы эту чашку на помойку, если бы она не принадлежала моей племяннице. И вот, круглая зеленая тыква Ревы-Коровы, треснувшая в добродушной улыбке, каждое утро наблюдала за моим манипуляциями с фикусом, пока я не заклеила ее обыкновенным пластырем. Я снимаю пластырь, когда приходит Соня, и налепливаю обратно, когда уходит.
От моего дома до Спортивного Клуба - получасовой вояж на общественном транспорте. Сегодня я и общественный транспорт - лучшие друзья.
Дожевывая забитый за щеку кусок сыра, с не накрашенными глазами, скрытыми за 'авиаторами', я закрывала дверь на замок, когда услышала шаги на лестнице. Я прекратила возиться с ключом. Завидев меня, Анатолий расплылся в широченной улыбке. Клянусь, я слышала, как при этом потрескивает его щетина. Он спускался с пятого этажа, в одной руке неся пакет с мусором, а другой зажав под мышкой газету. Я закатила глаза - за очками все равно не видно.
- Доброе утречко, Харизма.
Хотя меня и вышибает всякий раз, когда люди желают мне доброе утро, я сделала лицо тряпочкой - все лучше, чем та злобная гримаса, паразитирующая на нем спозаранку.
Что мне нравится в Анатолии: он тоже выглядит как заспанное дерьмо по утрам. Что не нравится: вряд ли он об этом догадывается. 'Доброе утречко' - это и не о нем тоже, хотя старикан всячески пытается убедить и себя, и окружающих в обратном.
Вообще, в Зеро самый большой процент пожилого населения в стране; на Космосе каждый второй - старик. По вечерам на улицах полно разодетых, веселящихся, напившихся каплей от сердца жмуриков. Они живут по возрасту - пьют клубничное дайкири, носят газовые шали, атласные кричащих цветов перчатки, дюны пудры на лицах, а в караоке-барах заказывают песни Примадонны. Космос опасен по вечерам.
Я спрошу у вас лишь раз: доводилось ли вам жить в доме, где все ваши соседи - старики? Это как иметь одновременно сотни бабушек и дедушек с сердито-любящими лицами 'я-сейчас-раскочегарюсь-и-устрою-тебе-ад', которым есть дело, обмотала ли ты вокруг шеи шарф, утеплилась ли вторым свитером, принимаешь ли витамины. Просто не всем везет настолько, чтобы определиться в Дом престарелых и стать перламутровым дилером. Как любила говорить моя бабуля: 'Пусть это будет худшее, что случится в твоей жизни'. Я не видела трагедии в том, что не буду делить свое тело с растением. Многие старики, впрочем, видели. Стариков вообще сложно убедить в чем-то.
