Ярослав уцепился руками за невысокий дубовый стол, прикрепленный к полу. Скученные же вои держались друг за друга, но никто из них не паниковал.
— Ничего, ничего, ребятушки, — подбадривал дружинников Фролка. — Не в таких переделках бывали.
— Лишь бы Перун молнию в ладью не бросил, — молвил один из воев.
— Не бросит, ребятушки. На мне хоть и крест Иисуса, но я помолился Перуну. Ране он кормчих не обижал.
Ярослава начало мутить, лицо его побледнело. Он, впервые угодивший под несусветную качку судна, с трудом сдерживал себя и молился Богу, дабы не показать свой недуг дружинникам. Выстоять, непременно выстоять, иначе стыдоба!
Молодой, могучего вида меченоша Заботка, подхватил князя под руку, а Додон Елизарыч, уцепившись жилистой рукой за колок,[75] не без язвы думал:
«Это тебе, князек, не за книжицей сидеть. Сейчас из тебя всё нутро вылезет. А впереди еще сотни верст, хе».
Кормчий вытянул из портков какой-то небольшой пахучий кусочек и протиснулся к Ярославу.
— Пожуй, князь.
Ярослав пожевал, и дурнота постепенно отошла. А Фролка выбрался из избы и, насквозь продуваемый говорливым, напористым ветром, удерживаясь за бескрылую мачту, с беспокойством глянул на остальные ладьи.
Только бы не сорвало с якорей. Тогда непоправимая беда. Неуправляемую ладью унесет в гиблую пучину. Нет, слава Перуну, все суда на месте. Не зря он, Фролка, еще раз наставлял кормчих, как надежно закрепить суда якорями.
Ветер начал утихать, да и хмурая, суровая туча стала уходить в сторону…
Ярослав залюбовался неприступным высоким мысом, кой вдавался стрелой в Волгу.
— Вот и здесь не худо бы крепость поставить, — молвил он.
— Доброе место, — поддакнул Фролка и добавил. — Здесь Которосль с Волгой сливаются… Поворачиваем к Ростову, князь.
— Поворачивай, кормчий. Как ни долог был путь, но, кажись прибываем… Глянь, Фролка, а на брег опять неведомые люди высыпали.
— Так и в прошлый раз было. С копьями и луками. Брани опасались.
— Тут их немало… И дымы видать. Никак, селищем живут. Надо бы как-нибудь в гости к ним наведаться.
— Гостей здесь не ждут, князь, — вступил в разговор купец Силуян. — Мы на оборотном пути из Ростова помышляли с товаром к ним пристать, а они на челнах встречу двинулись. Стали стрелы пускать. Одного купца в плечо уязвили.[76] Добро, попутный ветер подул, на парусах убежали. Злой тут народ, князь.
— Поживем — увидим, купец. Может, и за одним столом посидим.
— Воистину, князь, — кивнул кормчий. — Жизнь — не камень: на одном месте не лежит, а вперед бежит.
