В челе войска шла не только сама княгиня, но и младой Святослав, подле коего находился Свенельд, воевода Игоря.
Оба тесных строя сошлись на бросок копья, — последние шаги перед рукопашной. Древляне медлили: все еще надеялись на милость.
Бывалый Свенельд точно уловил решающий миг: пора!
Воевода подал Святославу взрослое, тяжелое копье.
— Начинай сражение, княже.
Тот бросил его на врага.
— Князь уже начал! — воскликнули Свенельд.
Он не зря стоял конь о конь со Святославом. Когда тот бросил копье, оно не полетело в ряды древлян, а, проскользнув меж ушей коня Святослава, упало возле его ног.
Святослав был еще ребенком, но перед боем соблюдался древний дружинный обряд: «князь уже начал!»
Древляне бежали с поля брани и затворились в своих городах. Чувствуя себя виноватыми перед княгиней, жители Коростена отчаянно оборонялись целое лето.
И тогда Ольга прибегла к новой выдумке:
— Для чего вы упорствуете? Все иные ваши города уже покорились мне, и жители их мирно возделывают свои земли. А вы хотите умереть голодом. Не бойтесь мщения! Я никого не стану карать.
Древляне предложили Ольге в дань мед и кожи зверей, но княгиня, будто бы из великодушия, отказалась от сей дани, и пожелала заполучить с каждого двора по три голубя.
Древляне с удивлением исполнили ее требование и с нетерпением ждали, чтобы киевское войско удалилось.
Но вдруг, при наступлении темного вечера, пламя объяло все их жилища. Хитрая Ольга велела привязать зажженный трут с серой к птицам и пустить их на волю.
Устрашенные жители хотели спастись бегством, и попали в руки Ольгиных воинов. Великая княгиня осудила некоторых старейшин на смерть, других на рабство, а прочих обложила тяжкой данью.
Ольга вновь спросила Святослава:
— Доволен ли ты, сын.
— Нет, матушка, — откровенно отвечал Святослав. — Ты вновь применила коварство.
— Опять ты за своё, — огорчилась Ольга. — На войне без выдумки и хитрости нельзя. Я тебе уже как-то рассказывала, как от ухищрений ромеев[16] сгорели десять тысяч наших ладий, сожженных греческим огнем[17] под стенами Царьграда. То было за три года до твоего рождения. Удалось спастись лишь десяти ладьям. Десяти!
— Но это не коварство, матушка, а блестящая военная выдумка византийцев. Честь им и хвала!
— Хотелось бы посмотреть, как ты будешь биться, когда в лета войдешь.
— Посмотришь, матушка. Я быстро подрасту.
Великая княгиня загадочно улыбнулась. С юным Святославом она объехала все Древлянские земли, вводя дань в пользу киевской казны.
