- Игорь, наверное, переживает, что мы не приехали, - сокрушалась Иринка.
- Кому-кому, а ему – точно по барабану, - разочаровал ее Влад.
Вечер удался на славу. Мы допили коньяк, долго сидели у костра, травили байки, и лишь, когда глаза начали слипаться, разошлись по палаткам.
Ночью меня разбудила Танька.
- Чего тебе? – не врубился спросонку.
- Пи-пи хочу…
- А я при чем?
- Там темно и страшно…
- Нужно было горшок с собой взять, - подколол я.
Есть у нее совесть, спрашивается? Такой сон испоганила? Не помню, правда, что снилось, но, кажется, приятное. Наверное, эротическое…
Деваться некуда. Пришлось выбираться из спального мешка и выводить дражайшую на свежий воздух.
Ночь не была темной. Огромная луна зависла над озером, и ее света хватало, чтобы различать окружающие предметы. Тишину тоже нельзя было назвать мертвой. В траве копошились мелкие зверьки или насекомые, иногда подавали голос неугомонные лягушки. То и дело слышался плеск воды, наверное, страдающие бессонницей рыбы принимали воздушные ванны. С противоположного берега доносился треск сучьев и иные непонятные звуки. Днем я бы на них не обратил внимания, но теперь они казались особенно отчетливыми, вынуждали вздрагивать и настороженно озираться.
Зябковато, однако. Спортивный костюм слабо защищал от ночной прохлады, или просто сказывался контраст после теплого спальника. Как бы там ни было, меня сразу начало колотить, и зубы мои выбивали морзянку почище радистки Кэт. Не от страха, конечно…
Танюха хотела уединиться в тени за кустом шиповника, но потом передумала прятаться и присела в нескольких шагах от меня. Я деликатно отвернулся, тоже мне удовольствие подсматривать за писающей женой, и стал разглядывать колышущиеся ветки чахлой яблони.
- Ой, что это!
Я содрогнулся. Танюха все еще пребывала в полусидящем положении, лицо ее было обращено в сторону озера.
- Ты чего? – спросил шепотом.
- Там кто-то есть.
- Где?
- На той стороне.
- Ну и что, - притворился спокойным, а сам стал напряженно всматриваться в противоположный берег.
Ничего подозрительного не увидел, но волнение жены оказалось заразным, и чувствовал я себя неуютно.
- Показалось, наверное…
Хотелось, чтобы мои слова оказались правдой. Не много радости, повстречать в глуши гомосапиенсов. Теряется прелесть одиночества, да и кто знает, что у них на уме? Нормальные люди, как известно, по ночам дома сидят. Хотя… Мы, ведь тоже, себя нормальными считаем…
- Не знаю, - Татьяна уже справилась со своей маленькой проблемой и стояла рядом. – Вроде бы огонек мелькал, там, где деревья.
