Перевертыш | страница 61
«Почему ж я поторопился? Не спугнул ли кого такой поспешностью? Впрочем, когда допрашивал эту бандершу, я свалил всё на бойцов. Мол, претензии только к ним и претензии дисциплинарные, а её это не касается, разве что, поможет начальству и составит о себе благоприятное мнение. Да тут еще эта меткая стрельба на улице неподалеку в масть пришлась.
Бандерша эта, тетка хоть и хитрющая, но только в том, что касается непосредственно её дела. Похоже, с ней никто из контрразведчиков дел никогда не имел и её уровень — участковый «упал намоченный» с четырьмя классами образования, вот тут она королева: не подходи — убьет, как трансформатор. Бордельчик этот открыла на деньги одного не очень уважаемого в городе человека. Бандита, проще говоря. Так что вопрос причастности к непонятным делам того, кто финансировал, отпадает. Бандиты редко бывают замешаны в чем-то, кроме явной уголовщины. Да и открывался бордельчик еще до войны.
Теперь, что же бандерша рассказала про пановскую мулатку, как бишь её зовут-то? Шака, Шоко, Шако? Ладно, не важно, я её пока пущу под именем «Мартышка». Бандерше она говорила примерно тоже самое, что и Пану. Приехала уже во время войны откуда-то с крайнего юга полуострова. Там другое государство, с ним мы никак не связаны, агентурной сети пока там нет, только-только налаживается, так что подробные справки мы в ближайшие полгода-год не наведем, увы.
В работе, вроде бы, чуть поэнергичнее других, по словам бандерши. Поинтереснее для клиентов. Но — девочка как бы со странностями для такой профессии. То, что в губы целуется — это одна из них. Не боится беременности и болезней — вторая. Все девчонки боятся, а она — нет. Я прямых вопросов не задавал, это из контекста разговора такой вывод. И еще! Вот такой — мертвой, не дышащей, — её один раз заставали подруги, длилось это тоже всего несколько минут, а потом мулатка объяснила это какой-то странной, неместной болезнью, вроде эпилепсии, не заразной для посторонних и в жизни не мешающей. Бандерша хотела её тут же выгнать, но за девчонку вступился один богатый клиент, пришлось оставить. Что за клиент? Сразу, конечно, интересоваться не было смысла, даже такая баба, как эта хозяйка, поняла бы, что мне интересно на самом деле. Но все-таки я её не насторожил, ведь должны же были оккупационные власти когда заинтересоваться её заведением. Почему не сейчас, под предлогом посещения борделя недисциплинированными солдатами? Буду надеяться, что с этой стороны все в порядке».