Начальник островного гарнизона полковник Ружинский да солдатский голова Животовский ежедневно торчали на пустыре, проводя ратные учения. Унтеры хриплыми, простуженными, а то и пропитыми голосами отдавали команды, отрабатывая ружейные приемы. Иногда солдаты, вызывая любопытство и насмешки островитян, бежали к берегу цепями, хлюпая по болотистой земле башмаками; вскинув ружья наперевес, «атаковали» воображаемого неприятеля, поднимали стрельбу холостыми патронами.
Не обходилось при этом и без происшествий. Однажды долговязый солдат, споткнувшись о кочку, холостым выстрелом опалил впереди бегущему ухо, за что был посажен на трое суток на гауптвахту.
А «воинство» Иевлева, лапотное, сермяжное, отведав постных щей да ячменной каши, ворочало булыжники, тесало гранит и известняк, катило тачки с кирпичом и раствором и наращивало над фундаментом ряд за рядом будущую цитадель со стенами саженной толщины.
Новодвинская крепость должна была стать первоклассным для того времени военным сооружением, с массивными бастионами, рассчитанными на установку ста восьмидесяти орудий, с окруженным рвом каменным равелином и подъемными мостами.
Ранним дождливым утром в избушку стольника, жившего по-походному, по-холостяцки, два солдата из береговой охраны ввели изможденного, вконец отощавшего человека. На узких худых плечах мешковато висели остатки солдатского кафтана. Из дряблых, разбитых в прах сапог торчали пальцы. На бледном лице тревожно горели лихорадочным блеском ввалившиеся глаза, щетина покрывала щеки.
Из кармана у солдата торчал измятый мокрый парик — казенное имущество.
— Отколь взялся такой филин? — спросил стольник.
Он еще не успел позавтракать и обежать свои владения.
Незнакомец встрепенулся и, став во фрунт, доложил:
— Воинской команды поручика Крыкова рядовой Кузьма Стрюков! С острова Мудьюга!
Он пошатнулся, готовый упасть в обморок от голода и усталости. Иевлев усадил его на лавку, велел принести водки. Стрюков выпил, немного взбодрился и рассказал, как к острову подошли шведы, схватили его, связали и оставили в пустой караульной избе. Целый день бился солдат на полу, с трудом освобождаясь от пут, а после, под покровом ночи, на утлой лодчонке добрался до поморской деревушки и с помощью рыбаков приплыл сюда.
Так пришло на Прилук известие о подходе шведской эскадры. Селиверст Иевлев тотчас собрал воинских начальников на совет. Усилили караулы, проверили пушки на батареях и стали готовиться к обороне, не прекращая, однако, строительных работ и никому не говоря о подходе врагов, чтобы избежать паники.
