Никогда уже мы не узнаем, что в эти минуты сказали друг другу Кубиш и Габчик. И вообще говорили ли они что-нибудь. Известно одно: операция «Гейдрих» приобретала конкретные черты.
С каждой секундой приближается открытая восьмицилиндровая машина с пуленепроницаемым ветровым стеклом. Два флажка на серо-зеленых крыльях. Две фары с затемнением. Белые опознавательные значки с черными рунами СС и с номером 3 (единицу на машине имеет только Гитлер. СС-2 — второй человек в нацистском государстве — Гиммлер. СС-3 полагается третьему по иерархии СС — Гейдриху).
Третий звонок, после которого поднимается занавес над драматической сценой, даст трамвай. Тоже № третий. Он как раз отошел от остановки в Голешовичках и направляется к повороту у Выховательной. Рельсы дребезжат, трамвай замедляет ход. Этот поворот — самый трудный участок пути.
Этот поворот станет самым трудным участком на воинском пути ротмистра Габчика.
Молодой человек без шляпы, в коричневом костюме, с плащом, перекинутым через руку, соскакивает с тротуара и бежит к трамвайной линии. Как будто хочет догнать уходящий трамвай.
Тут же раздается пронзительный визг шин. Первая реакция обершарфюрера Клейна — он резко тормозит и наваливается на руль обеими руками, потому что хочет предотвратить катастрофу и не допустить, чтобы крутой поворот превратился в смертельный поворот.
Что в таких случаях делает водитель? Прежде всего разражается проклятием по адресу пешехода, который неожиданно появился на его пути.
В какую-то долю секунды пешеход отбрасывает плащ и направляет на машину дуло автомата. Так, как его учил похожий на ковбоя молчаливый американец во время тренировок в замке Белласиз, близ Лондона. Быстро, рефлекторно, точно.
Цель — человек, сидящий рядом с шофером.
Блестящие полосы на груди — короткая очередь.
Голова под посеребренной фуражкой — две длинные очереди.
Габчик нажимает на спусковой крючок.
Оружие не издало привычного треска, ствол не вздрогнул от вращающегося движения пуль.
Оружие молчит, его ствол сейчас — всего лишь бесполезный кусок металла.
Разве не случалось и при учебных стрельбах, что у автомата этой марки легко застревал первый патрон? Особенно если стрелок не мог проверить, правильно ли вошел он в ствол. Скорострельное оружие, которое должно было обеспечить парашютисту преимущество в бою на близкой дистанции, стало никчемным реквизитом в напряженном финале, обязательном для каждой драмы.
Сегодня рядом с протектором не сидит шофер Вилли. У того первое подозрительное движение пешехода вызвало бы рефлекс: дать газ, сбить его и, рискуя превратить этот поворот в смертельный, рвануть вперед по трамвайным рельсам.
