Нацистское понимание «окончательного решения еврейского вопроса» и после его смерти нисколько не изменилось. И это опять-таки один из трагических парадоксов: мертвый Гейдрих убивал миллионы живых, только мертвый Гейдрих убивал в таких масштабах, каких при жизни еще не сумел достичь.
Как ни ужасна была трагедия евреев (ее нельзя сравнить даже с мифическим Апокалипсисом, извечным символом всех ужасов), в понимании нацистов она не была ни апогеем, ни вообще чем-то особенным. Они лишь пробовали силы, отрабатывали приемы. Не только после «окончательного решения еврейского вопроса», но еще параллельно с ним должна была настать очередь следующих групп, обществ и наций. Теория расового и национального превосходства, возведенная в закон, логически порождала новые и новые «вопросы», «окончательное решение» которых вырисовывалось на горизонте, а точнее, в головах наиболее рьяных исполнителей гитлеровских идейных концепций.
Понятно, что нынешнему читателю, и особенно молодому, все это может показаться чем-то непостижимым, бредовым. Действительно, здравый рассудок не способен понять целый ряд вещей, он восстает против многого из недавнего прошлого. И тем не менее это было.
Вот что говорили Гитлер:
«Природа жестока, поэтому и мы должны быть жестоки. Если я могу послать цвет германской нации в ад войны и без малейшего сожаления, что прольется драгоценная кровь, тем большее право имеем мы устранять миллионы людей низшей расы, которые размножаются как мошкара».
Гиммлер:
«Что станет с каким-то русским или чехом — это меня совершенно не интересует... Живут эти нации в благополучии или умирают от голода — это меня интересует только до тех пор, пока они нужны нам, нашей культуре как рабы. Если погибнут от истощения десять тысяч русских женщин, роющих противотанковые рвы, это меня будет интересовать лишь с одной точки зрения, готов ли этот ров».
Помимо многих других должностей Гиммлер занимал еще и пост полномочного имперского комиссара по укреплению германизма. Будучи его правой рукой, Гейдрих часто вылетал из Берлина в Голландию, Бельгию, Францию, Данию, Норвегию. Патриоты-антигитлеровцы этих стран в ту пору в полной мере ощутили на себе его жестокость. Вместе с тем, поскольку эти страны либо части их территорий, так же как и некоторые другие страны и области, представляли собой перспективные для германизации пространства, районы будущих заселений только самой чистой расой, Гейдрих ездил туда, чтобы произвести рекогносцировку и создать практические предпосылки для германизации.
