Однако одновременно шло объединение сил, которые сложились вокруг владельцев крупных коммерческих капиталов. Если до дефолта наибольшие капиталы делались в банках, и самыми влиятельными олигархами были те, кому удалось захватить контроль над денежно-валютными потоками, то после дефолта роль и значение банковско-ростовщической спекуляции и разворовывания денег, валюты резко упали. Быстрее всех от дефолта оправились крупные коммерческие компании, и именно в них продолжился рост капитала. Их экономическое и политическое значение быстро возросло настолько, что они de facto произвели политический переворот, стали превращать режим в диктатуру крупного коммерческого капитала, больше не заинтересованную в подрывающем доверие к власти криминальном захвате и переделе собственности. Они накопили такой капитал, который позволял им рассматривать уже сырьевые и производственные предприятия, участников производственных отношений в качестве товара или потенциального товара, производящего другие, коммерчески прибыльные товары. Вытеснив из власти самых одиозных финансовых олигархов, не желавших признать новые реальности, эти силы проявили намерение с помощью не опасных им народно патриотических настроений вытеснить с внутреннего рынка коммерческих товарно-денежных обменов иностранных конкурентов. Их призывы к патриотическим чувствам народных масс и прямая заинтересованность в росте покупательной способности населения, в запуске предприятий ради производства коммерческих товаров временно укрепили режим, обеспечили ему широкую поддержку снизу.
Некоторая стабилизация политической обстановки и девальвация рубля позволили начать восстановление межрегиональных хозяйственных связей и советского производства предметов потребления, которые теснили на внутреннем рынке гораздо более дорогие импортные товары. Тем самым, несколько сокращалась безработица, оживлялся рынок услуг, а главное, появлялся дополнительный источник роста капитала у внутренних коммерческих компаний, и они старались обеспечить условия для восстановления производства в том объёме, который не угрожал их экономическому и политическому господству. При этом отлаживалось и расширялось использование денежного насилия.
Укрепление центральной власти, а с ним финансовая, экономическая и политическая стабилизация при сохранении сути режима, как диктатуры коммерческого интереса, не могли не быть краткосрочными. Заметное оживление экономики и укрепление рубля отмечалось в России лишь в 1999-2000 годах, в основном за счёт доходов от экспорта нефти, цены на которую на мировых рынках к тому времени подскочили до уровня 30 дол. за баррель. Затем началось устойчивое падение показателей роста, свидетельствуя об исчерпании возможностей укреплять власть режима и о тенденции к её новому ослаблению.
