Кэролайн посмотрела на Гейни, сидящего в кресле у камина. Его лицо не выражало ничего.
Также вышеупомянутой Кэролайн Анджеле Нортон я завещаю половину всей моей собственности, известной как имение «Салем». Вторую половину имения я завещаю ее двоюродному брату, Генриху Альберту Вермееру. Вышеупомянутое имение должно находиться в их совместном владении и управляться должно также совместно…
Голос юриста утонул в хаосе мыслей, завертевшихся в голове Кэролайн. Наверное, это ошибка! «Салем» должен был полностью перейти к Гейни… Что-то здесь не так! Она смотрела, как Гейни начал медленно подниматься с кресла, затем упал обратно. На его губах застыла неестественная улыбка.
Какой поворот сюжета, — тихо прошептала Лея. — Я рада за тебя, Кэролайн, но Гейни это вряд ли понравится. Он ждал долгие годы, чтобы стать полноправным хозяином «Салема». Иногда ему было очень нелегко ладить с бабушкой, но он терпел: у него была цель.
Юрист посмотрел в их сторону, и Лея замолчала. До конца завещания было еще далеко, но Кэролайн уже не слушала. С неба на ее голову упала половина «Салема», и, хочет она того или нет, ей придется принять на себя ответственность.
Слуги начали расходиться из холла и возвращаться к своим обязанностям. Гейни подошел к Кэролайн.
Думаю, мы можем называть друг друга партнерами.
Это же несправедливо по отношению к тебе. — Кэролайн очень трудно было находить нужные слова. — Должен же быть какой-то способ изменить завещание?
Ты же слышала, что сказал юрист. — Гейни пытался справиться с разочарованием. Получалось не очень хорошо. — Наша глубокоуважаемая бабушка все сделала по-своему — на века. — Его красивый рот изогнулся; в улыбке была некоторая доля презрения. — Ты знаешь, она любила власть и показывает ее даже после смерти. Единственный возможный способ избавиться от «Салема» — это если один из нас продаст свою половину другому. Бабушка сделала так, что «Салем» будет принадлежать Вермеерам хотя бы еще одно поколение.
Но, я же не Вермеер! — запротестовала Кэролайн.
Зато твоя мать — Вермеер. А в тебе — ее кровь.
Это все так… неожиданно.
Гейни засмеялся, смех звучал искренне, несмотря на выражение лица:
Не расстраивайся, дорогая. Ты всегда можешь выйти за меня замуж.
Гейни, давай не будем шутить на эту тему, — в смятении попросила Кэролайн. — Я чувствую себя так, будто в чем-то тебя обманула.
Ни в коем случае, только не ты! Я знаю, что ты была бы вполне удовлетворена мебелью и драгоценностями. Бриллианты у бабушки просто великолепны. Лее достались сапфиры как компенсация за долгий путь из Ледисмит. Они были ее заветной мечтой.
