— Ты мне позвонишь? — спросила она спокойно, когда Пит собрался уходить.
— Не знаю, — ответил Пит честно.
Он не звонил ей и чувствовал себя несчастным. Даже телефонный разговор с Энни о всяких пустячных мирских делах не улучшил Питу настроение. По вечерам он разговаривал с Барни в своей квартире, где его никто не мог услышать, и в который уже раз чистил старую доску для серфинга.
Упрямства Питу хватало. Он никогда не позвонит, как бы ему этого ни хотелось. Барни значит для него очень много. Неужели Мэдди ничего не поняла? Как она могла говорить о Барни в таком тоне?
А потом она позвонила сама.
— Пит, я тебя очень люблю, — прокричала Мэдди сквозь слезы. — Я так несчастна. Неужели ты никогда меня не простишь? Наверное, я что-то не поняла, но я постараюсь понять. Пожалуйста, прости меня.
И он, конечно, простил ее, потому что любил.
— Ты позвонил бы мне сам, Пит? Мне нужно это знать.
— Нет, Мэдди.
— Хорошо, что ты ответил правдиво. Ты не можешь сейчас приехать? Мне очень хочется тебя увидеть, Пит Соренсон.
— И мне тебя тоже, Мэдди. Буду через пятнадцать минут.
Пит положил трубку и некоторое время простоял, не двигаясь, а потом сказал:
— Что ты обо всем этом думаешь, Барни? Я бы и в самом деле никогда не позвонил, честное слово. Как бы мне ни было больно.
* * *
— Мне так хорошо, Пит, — Мэдди потянулась и случайно угодила коленом ему в пах.
Пит застонал, а она только рассмеялась, заметив, что он опять возбужден, хотя за последней час они уже дважды занимались любовью. Спустя мгновение Мэдди оказалась наверху. Черные волосы водопадом упали ей на лицо, закрыв вздымающуюся грудь.
— Ты когда-нибудь убьешь меня, — прошептал Пит, когда его член скользнул в нее, а руки попытались нащупать ее соски под прядями волос.
На мгновение Мэдди перестала раскачиваться из стороны в сторону, чтобы перевести дыхание, проклиная его медлительность и упрямство. Она тряхнула головой, отбросив волосы за спину. Бедра Пита мерно двигались, пальцы ласкали ее соски. Еще минута, и он подмял ее под себя. Изнемогая от нетерпения, Мэдди вцепилась ему в грудь.
— Ну давай же, — попросила она хрипло.
— Нет, нет, — прошептал ей в ответ Пит. — Теперь мой черед. Не спеши, дай мне возможность сделать по-своему. — Он склонился и коснулся языком ее губ. — Ты нектар, а я пчела.
Его руки ни секунды ни лежали на месте, одна гладила ее плоский, упругий живот, а другая нашла чуть ниже выпуклый бугорок, покрытый мокрыми курчавыми волосками. Мэдди задрожала, побуждая его продолжить поиски и наконец отыскать мягкий изгиб, ведущий в потаенное место, где влага обласкает его руку. Она бормотала что-то, но Пит не мог ничего разобрать и в свою очередь нашептывал ей на ухо слова, которые испокон веков любовники шепчут друг другу.
