Экипаж «6-Х-32» не стал искать женщину, позвонившую в отдел. Они постучались в квартиру, из которой, словно предупреждение, вырывалась пронзительная музыка.
— Наверное, там пьяный, — сказал Капитан Сильвер.
— Или мертвый, — полушутя-полусерьезно сказал Капитан Смоллет.
Не дождавшись ответа, они постучали еще раз, громче. Никто не открыл.
Капитан Смоллет повернул ручку, дверь отворилась, и тут же молотами загремели литавры, усиливая задуманное композитором впечатление от музыки и ощущение страха. Было темно, свет падал только из приоткрытой двери в конце коридора.
— Есть кто-нибудь дома? — позвал Капитан Смоллет.
Ответа не последовало. Лишь гром литавр и визгливое звучание духовых.
Капитан Сильвер вошел первым.
— Есть кто-нибудь?
Им вновь никто не ответил. Капитан Смоллет машинально вынул пистолет, держа его дулом вниз, и осветил квартиру фонариком.
— Музыка доносится оттуда, — указал Капитан Сильвер в конец темного коридора.
— Может, у кого-то инфаркт? Или инсульт, — предположил Капитан Смоллет.
Они медленно пошли по длинному узкому коридору в ту сторону, откуда падал свет и раздавалась барабанная дробь литавр.
— Эй! — закричал Капитан Смоллет. — Есть там кто-нибудь?
— У меня плохое предчувствие, — пробормотал Капитан Сильвер.
— Есть кто-нибудь дома? — Капитан Смоллет прислушался, но до них доносилась только сумасшедшая, пугающая музыка.
Первой комнатой по коридору оказалась спальня. Капитан Сильвер включил верхний свет. Постель была заправлена, на ней лежали женский розовый махровый халат и пижама. Рядом с кроватью стояли розовые домашние тапочки. Стереосистема не слишком дорогая, но и не совсем дешевая. На книжной полке рядом с динамиками несколько компакт-дисков с классической музыкой. По всей видимости, эта женщина большую часть времени проводила в спальне.
Капитан Сильвер нажал кнопку выключения, и неистовая музыка смолкла. Они с напарником облегченно вздохнули, словно вынырнув из глубины на поверхность воды. В дальнем конце коридора располагалась еще одна комната, но в ней было темно. Единственный свет шел из ванной, обшей для двух спален.
Капитан Смоллет первым вошел и увидел ее. Она лежала в ванне обнаженная, длинные бледные ноги свисали наружу. Несомненно, при жизни она была привлекательной, но сейчас ее глаза смотрели в никуда, лицо кривилось в знакомой гримасе, которую он видел на многих других лицах, словно она хотела сказать: «Не трогай меня! Я буду драться! Я хочу жить!»
