Фаусто тосковал по старым добрым дням в Голливудском участке, когда после ночной смены они собирались, чтобы выпить пива и расслабиться на верхней автостоянке кинотеатра Джона Энсона Форда, что напротив летнего театра Голливуд-Боул, в месте, которое они называли «Дерево». Иногда к ним присоединялись девочки, и если одна из них целовалась в машине с копом, можно было не сомневаться, что другой коп незаметно подкрадется, заглянет в окно и заорет:
— Вы задержаны на месте преступления!
В одну из таких благоуханных летних ночей Пророк с Фаусто стояли вдвоем, привалившись к «фольксвагену». Фаусто тогда был молодым копом, только что вернувшимся из Вьетнама, а Пророк — уже бывалым сорокалетним сержантом.
Он в тот раз поразил Фаусто, сказав:
— Сынок, посмотри туда, — и показал на освещенный лучами прожектора крест на вершине холма. — Это чудесное место, чтобы разбросать пепел, когда настанет твой час. Там, высоко над Голливуд-Боул. Но есть местечко еще лучше. — И Пророк рассказал молодому Фаусто Гамбоа об этом месте, и тот всегда о нем помнил.
То были прекрасные деньки в Голливудском участке. Но после нововведений последнего шефа полиции, которые называли «актами террора», никто не осмеливался даже на милю приблизиться к Дереву. Никто больше не собирался, чтобы выпить доброго мексиканского пива. Более того, молодое поколение копов, питающихся мюсли, больше беспокоилось о микрофлоре кишечника. Фаусто своими глазами видел, как они пьют обезжиренное молоко. Через соломинку!
«Вот как получается, — думала Баджи, — я еду на пассажирском сиденье рядом со старым козлом, который наверняка старше моего отца, а ему, будь он жив, исполнилось бы пятьдесят два года». Судя по числу нашивок на рукаве Фаусто, он прослужил в полиции больше тридцати лет, и почти все в Голливуде.
Чтобы наладить отношения с напарником, она спросила:
— Сколько лет вы работаете, Фаусто?
— Тридцать четыре года, — ответил он. — Поступил на службу еще тогда, когда у копов были фуражки, и их, черт подери, нужно было надевать, когда выходишь из патрульной машины. А кармашки для дубинок предназначались именно для дубинок, а не для мобильников. — Помолчав, он добавил: — Это было еще до твоего появления на этой планете.
— Я появилась на этой планете двадцать семь лет назад, — сказала Баджи, — и работаю больше пяти лет.
То, как он на секунду приподнял правую бровь и отвернулся, наверное, должно было означать: «Кому, на хрен, нужна твоя биография?»
