Гипноз от древности до наших дней | страница 17

процессе совершения

лечебного ритуала.

(Тофы — народность,

живущая в Нижне-

двинском районе Ир-

кутской области)

— Значит, жить нельзя? Ну, это мы посмотрим!..

Отныне задачей стало — обязательно выжить, назло жандармам, сохранить себя для дальнейшей борьбы с мучителями народа и палачами его защитников. Это твердое решение дало молодому революционеру воистину железную силу, необходимую для преодоления нечеловеческих лишений, страданий и трудностей, которые поджидали его на каждом шагу длившейся год дороги в неизведанную Луораветландию.

Жажда «додраться» поддерживала его и потом, в долгие годы ссылки.

Да, хоть и тяжелый, но правильный жизненный путь избрал студент Богораз. Путь борца за народное счастье, за лучшую долю для труженика.

«Луораветландия — страна чукчей, диких обитателей северо-восточной оконечности империи» — вот, пожалуй, и все, что можно было узнать об этом отдаленном и заброшенном крае царской России ко времени ссылки Богораза. Пешком и на лошадях, в зарешеченном вагоне и в арестантской колымаге, через бескрайние степи и поля, горы и реки, сквозь тайгу и тундру везли арестанта к месту его ссылки. И всюду взору будущего ученого представали одни и те же картины. Невероятная ширь просторов, сказочное богатство природы и, в вопиющем противоречии с этим богатством, крайняя бедность трудового люда.

Но вот и конечный этап изнурительной, долгой дороги, место ссылки — Чукотский полуостров, край суровой природы, никогда не виданных «оленных людей».

31

Ссыльный народоволец проникся горячей симпатией к этим бесхитростным, доброжелательным и трудолюбивым людям. Но сколь беспросветна нищета и убожество их существования! Перед картинами такого прозябания меркнут ужасы, с которыми столкнулся Бо- гораз, проехав всю необъятную Россию с запада на восток.

Поголовная безграмотность, самые дикие суеверия, кошмарная антисанитария жилья и быта, полное отсутствие медицинской помощи... Впоследствии, уже при Советской власти, в своем основном труде, посвященном чукчам, рассказывая об их жизни в дореволюционное время, Богораз-Тан писал: «На Севере не было школ и не было грамотных. В огромных округах, величиной с Германию, не было ни одного врача, ни одной больницы, и перед лицом эпидемий люди и олени были одинаково беспомощны».

Весной все вокруг покрывалось кожаными ярангами: с рек Россомашьей и Медвежьей, с Омолона и Чукотского Носа везли охотники меха, пригоняли стада оленей. Открывалась местная ярмарка. Без боли не мог честный и справедливый Владимир Германович смотреть на эту «торговлю». Сплошной обман и прямое обворовывание неграмотных и детски наивных людей. Колымские купцы за пачку кирпичного чая или фунт папушки (табака) выменивали у них серебристых чернобурок и валютных соболей. А то и того проще. Поведут охотника в кабак, напоят сердитой водой (так чукчи называли водку), и вся его зимняя добыча даром переходила в руки хапуг. Сам дарил в пьяном умилении «хорошим» людям. Протрезвеет человек, кинется правды искать — а где ее найти? Спаивавших его купцов и след простыл, целовальник да староста над ним же посмеются: «А зачем пил, пить не надо было, пьяница». Оно и понятно, местное начальство всегда хороший калым с таких сделок имело. Вот и возвращается охотник в свое стойбище с пустыми руками — сам гол и к голой семье. Погорюет, пожалуется таким же обездоленным беднякам, да и в лес на промысел.