- И какое же наказание вы планируете получить, Марычев? Мне кажется, я вас не вызывал?
- Так ведь Элке, ой простите, Элеоноре Викторовне из-за меня досталось, точнее вместо меня.
- За что же вас так друзья любят?
Витька вздохнул:
- Наверное, за пасту.
Владимир Михайлович почувствовал как его брови, вопреки желанию, поползли вверх.
- Какой пасты?
- Зубной.
- Нельзя ли подробнее?
Витька рассказал.... Миша дополнил рассказ в той части, которая касалась его.
- Понять я вас могу. В детстве я и сам был не без греха. Однако мы старались избежать жертв среди мирного населения, - заметил капитан после окончания рассказа.
- Мы тоже старались, - брякнул Сашка, чем заслужил сердитые взгляды товарищей.
- Это не извиняет вас за совершенное. Касатонов, Ахметов, Кузнецов, Стуков - три наряда вне очереди и дополнительные занятия в классе.
- Есть три наряда и дополнительные занятия в классе! - четко ответили курсанты.
- Марычев - за начало военных действий два наряда вне очереди и дополнительные занятия.
- Есть!
- Вопросы?
- Вопросов нет, товарищ начальник училища.
- Тогда все кроме Касатонова свободны. Друзья, двинувшиеся было к выходу, задержались.
- Идите, идите. С Мишей я хочу поговорить не о наказание. Это мы уже обсудили, и добавить нечего.
Дождавшись, когда за курсантами закроется дверь, Владимир Михайлович повернулся к Мише:
- Вольно Миша, - и указывая на стул, предложил, - присаживайся. Капитан взял лежащую перед ним какую-ту бумагу и протянул ее через стол:
- Читай. Миша просмотрел и отложил.
- Значит теперь я официальный кандидат в экипаж "Дианы".
- О твоем выдвижении от нашего училища мы говорили еще в декабре сразу после сбора. Эта же бумага простая формальность.
- И вы надеетесь, что я пройду отбор?
- На тебя у меня главная надежда. Поэтому с тобой я и поговорил первым, а вот со вторым я очень долго колебался. В училище много хороших учеников и выбирать из них одного трудно.
- Но ведь я не самый лучший, почему же вы сразу выбрали мня?
- У тебя есть..., как бы сказать, жилка.
- Вы имеете в виду моих предков? - подозрительно спросил Миша.
- Предков? Нет, не их. Уж ты то хорошо знаешь, что не из-за каких родословных я не буду ни кого выделять. Для меня имеют значения только личные качества кадетов. Я имел в виду твою гордость - не глупую гордость, которой с избытком хватает у многих, а настоящую.
- Вот уж не думал, - искренне удивился Миша.
- Да. Ты вовсе не тот спокойный и безвольный человек, каким стараешься показаться. Ты на многое способен. Не надо себя недооценивать.
