- За подобные фокусы кадет Касатонов получает выговор, - объявил инструктор и уже улыбаясь, добавил, - Молодец, хорошо пришвартовался.
- Спасибо, Аркадий Геннадьевич, - ничуть не расстроился полученным выговором Миша, этот выговор был из тех, который стоил многих похвал. На пришвартовавшуюся яхту поднялись Ложинов и Кононов.
- Как, путешественники, готовы? - спросил Владимир Михайлович.
- Готовы.
- Ну тогда быстро переодевайтесь и на выход, - поторопил Ложинов.
- Борис Петрович, но ведь до отплытия еще два часа? - удивилась Наташа.
- До отплытия два, а до начала церемонии час, - объяснил Кононов.
- Ой, про церемонию я совсем забыл, - схватился за голову Миша.
- Я тоже, - смущенно призналась Наташа.
- Вот дают, - рассмеялся Борис Петрович.
- Совсем о торжественной церемонии забыли - между прочим организованной в их честь.
- Думаю, у них все мысли были предстоящим путешествием заняты. Где уж там о каких-то мероприятиях помнить, - с улыбкой ответил Владимир Михайлович. Совсем сконфуженные ребята отправились по своим каютам. Через десять минут они появились одетые в полную парадную форму курсантов кадетского училища. Вместе с Ложиновым и Кононовым они поднялись на причал. Народу было еще мало, но родители курсантов были уже здесь. Друзьям удалось разглядеть их несколько в стороне от начавших собираться людей. Миша и Наташа помахали им. Неожиданно включился спрятанный где-то динамик, по всему причалу заиграла музыка. Миша прислушался, но динамик был еще не настроен и поэтому ничего не удалось разобрать. С каждой минутой площадь перед пристанью все больше заполнялась народом, поэтому ребята поспешили поскорее протиснуться к родителям.
- Вот и наши герои, - поприветствовал их Эдуард Васильевич. Людмила Егоровна, не скрывая слез, обняла Наташу.
- Все будет хорошо, мама, все будет хорошо,- сама чуть не плача повторяла Наташа. Антонина Вячеславовна крепилась, но, обнимая сына, говорить не пыталась.
- Успокойся, дорогая, и сама расстраиваешься и Наташа, глядя на тебя, уже плачет,? пытался успокоить жену Всеволод Николаевич.
- Я не плачу, папа, - сразу ощетинилась Наташа.
- Конечно не плачешь, - поддержал ее Эдуард Васильевич.
- Это мой внук совсем расклеился. Наташа посмотрела на Мишу, но тот успел отвернуться, однако она успела заметить его предательски блестевшие глаза. После этого Наташа уже не стыдилась своих слез.
- Когда я отправлялся в свое первое плаванье, вроде большой был девятнадцать лет, а плакал как мальчишка, - признался Эдуард Васильевич. Мысль о том, что старый адмирал когда-то мог плакать показалась ребятам забавной, и они против воли улыбнулись. Обе матери с благодарностью посмотрели на адмирала.
