Батальон двигался по пространству бесконечных полигонов, огибая базу РТВ, где полыхал бой между прорвавшимися через периметр, закрепившимися среди долговременных укрытий «Одиночками» и наземными силами Флота Колоний; в очередной раз атака сервомеханизмов захлебнулась, едва начавшись, – машины, выделенные майором Шмелевым для отвлекающего маневра, сопротивлялись жестко, холодно, их действительно не волновали вопросы собственной жизни и смерти (вернее следует сказать – разрушения).
Заняв выгодные позиции, они встречали противника точными одиночными выстрелами и ракетными запусками, насколько возможно экономя боекомплект. Такая незамысловатая тактика, в сочетании с преимуществом укрепленных долговременных позиций приносила плоды: ряды атакующих сервомеханизмов выкашивало задолго до того, как они выходили на дистанцию прямой видимости, позволяющей эффективно применять тяжелое лазерное вооружение. «Одиночки», используя подсистемы неявного прицеливания[31], использовали мощь орудий главного калибра, посылая снаряды в точно рассчитанный рикошет от нескольких препятствий, нанося противнику невосполнимый урон на дальних подступах к базе РТВ.
Бой машин затягивался, он мог продлиться еще несколько часов, если бы не разговор на повышенных тонах, состоявшийся между адмиралом Ипатовым и полковником Малышевым, принявшим на себя командование силами наземного базирования:
Перехват фрагмента передачи удалось дешифровать, и Шмелев с Шелганом, прослушав запись, поняли, что «Одиночкам» осталось недолго сдерживать противника:
– Я настаиваю на необходимости поддержки наземных атак ударами аэрокосмических истребителей! – Требовательно кричал Малышев.
Ипатов, выслушав реплику, нахмурился, что-то обдумывая, а затем резко и односложно ответил:
– Нет!
– Подтвердите ваш отказ от прикрытия наземной операции! Сделайте соответствующие записи протокола наших переговоров!
– Не забывайся, полковник!
– Я не забываюсь, Сергей Владимирович! – С трудом сдерживая скопившуюся ярость, ответил Малышев. – Вы, а не я допустили проникновение противника на планету!
– И что?! В чем меня обвинят? В несовершенстве приборов, не сумевших распознать работу фантом-генераторов? Или в предательстве ваших людей, из экипажей перехваченного силами Альянса конвоя, которые выдали все известные им данные?! Я уже потерял четыре эскадрильи АКИ, и пока ты, полковник, не сумеешь, наконец, отыскать место стоянки «Нибелунгов», мои пилоты не пойдут на самоубийство!
