Еще три-четыре минуты и оставленный майором Шмелевым заслон, выполнив задачу, мог начинать плановый отход, отступая к намеченной точке сбора.
Антон, погруженный в осознание собственных ощущений, уже не отделяющий себя от машины, не мыслящий после пережитого, что сможет существовать вне рамок нейросенсорного контакта с кибернетической системой, достиг крайних зданий, среди которых держал позицию Саймон, и так же развернулся, чтобы прикрывать огнем отход звена лейтенанта Макарова.
В этот миг из-за теряющей свои свойства дымовой завесы внезапно вырвались пять «Беркутов».
Все произошло в считанные мгновенья, – мощные двухсотпятидесятимегаваттные лазерные установки залпом разрядились по «Фалангеру» лейтенанта, – его машину будто облило огнем, под ударом когерентного излучения целые секции бронеплит теряли свою прочность, начиная размягчаться, приобретая темно-вишневый цвет; еще миг и детонировали заряды обоих подвесных орудий, крепежные пилоны разнесло в клочья, машина лейтенанта на миг остановилась, вверх отлетел сегмент брони и, вслед ему, изнутри рубки ударил выхлоп аварийно-спасательной катапульты, выбросившей пилот-ложемент в дымную хмарь полуденных небес.
«Фалангер» вспыхнул, но роковое событие заключалось не в потере тяжелой машины – беспилотные «Беркуты», не обращая внимания на огонь «Хоплитов», вдруг начали задирать рубки, провожая сфокусированным излучением сканеров катапультированный пилот-ложемент.
Разум Антона мгновенно уловил это движение, его мысль, да что мысль – все существо рванулось на выручку оказавшемуся в беспомощном положении катапультировавшемуся лейтенанту, но ни он, ни кто-либо другой не успели остановить машины противника – последовал еще один залп, и пилот-ложемент превратился в падающий факел…
Первым от потрясения пришел в себя Саймон.
Дико выругавшись, он разрядил все бортовое вооружение в ближайшего «Беркута», вслед ему дали залп Верхолин, Лоренс и Ван Диллан, одна из машин противника вспыхнула, не выдержав множества попаданий, а остальные, совершив свое черное дело, не стали ввязываться в бой, резко отступив под прикрытие дымовой завесы.
– Суки!!!
– Саймон, назад! – Голос Дитриха, прозвучавший на командной частоте, каким-то чудом сумел остановить Грина.
– Отходить! Приказываю всем машинам – отходить к южной окраине базы!..
Антон слышал голос Дитриха, машинально выполнял указания, а внутри разрасталась звенящая пустота, словно только что погиб не едва знакомый лейтенант, а он сам сгорел заживо.
