Только бы успеть.
Если можно еще успеть...
Когда в квартиру номер семнадцать кто-то отчаянно забарабанил, Дарья Семеновна еще не спала.
— Кто? — испуганно спросила она.
— Открывайте! Полиция! — грозно рявкнул Мишель.
Когда Дарья Семеновна отворила, она увидела давешнего мужчину, но в каком-то совершенно странном — растрепанном и мокром — виде.
— С какого вокзала ваш хозяин уезжает? — крикнул он, страшно вращая глазищами.
Дарья Семеновна, наверное, бы не сказала или солгала, но она ужасно растерялась и испугалась, что он сейчас бросится на нее и станет, пожалуй, душить.
— С Николаевского, — ответила она.
— Во сколько уходит поезд?!
— Утром. В семь часов.
Мишель, отодвигая Дарью Семеновну, шагнул в квартиру и, оставляя на полу мокрые следы, прошел в кабинет, где стал быстро вытаскивать из стола, переворачивать и вытряхивать на пол ящики. Ошалелая Дарья Семеновна, прикрыв рот платком, в ужасе глядела на него.
Вдруг о пол что-то громко брякнуло. Он наклонился. Это была его бляха. Поставщик не взял ее с собой, бросив в кабинете, куда не собирался уже возвращаться. И, значит, где-то тут же должен был быть его револьвер!
Так где же он?!
О пол что-то снова грохнуло. На этот раз громче.
Ага — вот он!
Мишель сунул револьвер в карман и, пробегая мимо Дарьи Семеновны, крикнул, погрозив ей пальцем:
— Что же вы!.. Никуда теперь не уходите, никого сюда не пускайте — только меня! А то — на каторгу!..
Дарья Семеновна согласно кивнула.
Хотя она и так бы никуда не ушла, потому как некуда ей было уходить.
Мишель выскочил за дверь и, перепрыгивая через три ступеньки, рискуя сломать в темноте ноги или расшибить о стены лоб, посыпался вниз.
Теперь он знал, что может успеть, что — должен успеть... Лишь бы извозчика перехватить. Нынче уже утро, посветлело, их стало больше, и они стали менее пугливыми. Днем Москва оживает...
Увидеть извозчика и сразу поперек дороги сигануть, хоть даже под самые морды лошадиные! Чтобы осадил. А там можно будет рубль ему в нос сунуть. Или бляху. Или револьвер!..
Отсюда до вокзалов, если не пешком, рукой подать, по Большому Каменному мосту к Тверской, дальше к Лубянке, а там от Сретенки уже буквально два шага! Дороги все свободные — заторов нет. Так что он успеет...
Должен!..
Не может не успеть!
Несправедливо было бы, если бы он не успел!..
