Густав принял резец.
— У меня очень хороший инструмент, — гордо сказал он. — Свои лучшие работы я сделал им!
— А ну — покажь! — потребовал Гер Питер, вставая.
Густав сел и, поведя резцом по золотой заготовке, как пером по бумаге, единым росчерком вывел красивую завитушку, сбросив с острия тонкую золотую стружку.
— Ай да молодец! — радостно крикнул русский царь, хлопнув его по плечу так, что тот чуть не слетел со стула.
Свита облегченно вздохнула и заулыбалась.
— Возьмешь меня в ученики? — почтительно спросил Петр.
— Русский царь просит научить его вашему искусству, — быстро перевели ювелиру.
А посол полез в карман, незаметно сунув в руку ювелира кошелек с таким количеством гульденов, за которые тот с радостью согласился бы учить своему искусству кого угодно, хоть даже безрукого, глухонемого, безродного слепца...
Он ждал нового ученика уже на следующий день, но русский царь в его мастерской больше не появлялся, потому что нанялся в ученики к плотнику на верфи. Но ювелира все же запомнил, предложив ему через посла приехать в Россию, где открыть свое дело, набрав в подмастерья смышленых отроков, дабы научить их своему искусному мастерству. За что царь обещал ему: разрешение на беспошлинную торговлю своими изделиями, свободу от поборов, служб и разных повинностей на десять лет и свободный, в любой момент, когда только он пожелает, выезд за границу.
Что было уже почти официальным предложением, от которого отказываться было грех. И Густав быстро, трех месяцев не прошло, собрался в дорогу...
Не открыть было нельзя. Потому что на пороге стоял милиционер. В форме. С пистолетом на боку. И топил большим пальцем кнопку звонка.
— Старший лейтенант Митрофаненко, — козырнул он.
— Иванов, — представился Мишель-Герхард-фон-Штольц.
— Тут дело такое — сигнал на вас поступил, — тяжко вздохнул участковый инспектор. — Шум после одиннадцати часов ночи — музыка, топот и прочий разврат.
— У меня?! — удивился Мишель-Герхард-фон-Штольц.
— Так точно! — подтвердил участковый, снова козырнув. — Обязан проверить и провести среди вас разъяснительную работу по месту жительства!
И отодвигая жильца плечом в сторону, шагнул в квартиру.
Жильцу ничего не оставалось, как пойти за ним.
— Где тут у вас сесть? — пробасил участковый, проходя, минуя коридор, сразу в комнату, не снимая ботинок.
Жилец захлопнул дверь и закрыл ее на ключ.
От глазка двери квартиры напротив отлип любопытный женский глаз.
— Чего там? — спросил чей-то голос из комнаты.
