Когда идет воздушный бой, в небе почти всегда бывает много вражеских самолетов — только бей. Но для этого нужно обязательно рискнуть. И, рискуя, сохранить трезвый ум: при атаке необходим математический расчет и уверенные, точные движения. В этот момент нельзя оглянуться и посмотреть, не наводятся ли тебе в спину пушки и пулеметы, нельзя даже вздохнуть, чтоб не дрогнула рука.
У некоторых на это не хватает самообладания. Они плохо прицеливаются и открывают огонь с большой дистанции. Их очереди, как правило, не находят цели. В лучшем случае они могут подбить самолет, а чтобы его уничтожить, нужна еще атака. Обычно такого подранка добивают другие. Так получаются групповые сбитые самолеты.
Мастера воздушного боя идут в атаку с мыслью непременно сбить вражеский самолет. Они все для этого рассчитали. И вот маневр, прицеливание! Как хочется в этот момент оглянуться! Но нельзя: враг садится на мушку. При этом требуется ювелирная точность. Наконец самолет в прицеле. Нажатие на кнопки управления оружием… И вместо разящей струи огня — молчание. Каково?
Это случилось сегодня у Тимонова — из-за ошибки механика отказало оружие. После посадки у летчика от негодования дрожали губы и зло сверкали глаза.
Тимонов на фронте более года. Четыре раза его подбивали в боях. Он устал, стал нервным, раздражительным. Все же Тимоха не вылил свой гнев на непосредственного виновника происшествия. Механик двое суток не спал: ездил на передовую за самолетом, совершившим вынужденную посадку. По возвращении ему срочно было приказано готовить самолет к вылету. Он поспешил.
— Повесить меня мало, — корил себя механик, подавленный своей оплошностью.
— Помолчи, — тихо сказал ему Тимонов. — Видать, мало у тебя силенок. Не надо бы тебя после двух бессонных ночей заставлять работать. Понадеялись, а ты подвел. Когда чувствуешь, тяжело, скажи, товарищи помогут. Учти, все устали, но работать надо как следует. Понятно?
Механик несколько секунд стоял в растерянности. Он ждал другого. Потом, словно в него влили новые силы, отчеканил:
— Все ясно, товарищ командир! Расшибусь, а такого больше не допущу!
Тимонов одобряюще улыбнулся:
— Давай жми! Только расшибаться не надо. Иногда приходится наблюдать, когда чем-нибудь расстроенный человек (чаще всего из-за пустяка) безудержно горячится, ругается, угрожает и так свирепствует, что, кажется, готов сжить со света виновника своего волнения.
«Нервы поистрепались», — можно услышать в оправдание «творца грома и молнии». На самом деле такие вспышки — просто распущенность человека, не умеющего владеть собой. Для него своя персона дороже всего. Вместо того чтобы набраться терпения и по-деловому разобрать ошибку, он руганью успокаивает себя. Некоторые даже под эту ругань, которую образно называют «распеканием», подводят теоретическую базу. Если, мол, покрепче «вправить мозги», то люди и работать будут лучше.
