Впрочем, о гостинице и думать не стоит. Чутье подсказывает, что следует покинуть этот город нынче же, не дожидаясь наступления ночи и уж тем более не задерживаясь до утра… Или, если не получится, самое позднее на рассвете.
Бестужев проводил внимательным, оценивающим взглядом двух показавшихся слева полицейских – на высоких, ухоженных лошадях с коротко подстриженными хвостами. Как и все здешние городовые, которых он видел прежде, эти выглядели крайне внушительно, ничуть не уступая российским, французским, австрийским блюстителям порядка: рослые, уверенные в себе, в темно-синих мундирах, фуражках с медными цифрами и какими-то эмблемами. Ну что же, лишенная единого руководства полиция вовсе не обязательно должна состоять из смешных недотеп…
Экипаж ехал вдоль набережной – а вдали, за полосой воды, вздымалось целое скопище высоченных зданий. Бестужев уже знал, что это место называлось Манхэттен, остров в городской черте.
Водный путь бегства… Он поначалу думал и об этом. Выглядело даже более заманчиво: если до Вашингтона около ста верст, то до Британской Канады от Нью-Йорка не более тридцати, и туда совсем нетрудно попасть морем.
Впрочем, кому как… Он представления не имел, как устроено регулярное водное сообщение между Штатами и Канадой, каковы пограничные правила, и, самое важное, не знал языка. При таком раскладе чересчур рискованно было бы и пытаться.
Раздумывая над угрозами Луизы, Бестужев не сомневался: все, что она обещала, может быть пущено в ход. Подобные вещи не так уж и трудно устроить беззастенчивому дельцу с миллионными капиталами. Более того: он был прямо-таки твердо уверен, что выбран будет самый унылый для него вариант: сказочка о страшном головорезе, которого для пущей надежности и не следует даже пытаться взять живьем.
Хейворт поступит так не потому, что он как-то уж особенно зверски жесток. Просто-напросто это самый рациональный, простой и надежный вариант, вот ведь что… Можно, конечно, объявить Бестужева шпионом или похитителем бумаг, засадить за решетку – но в том-то и дело, что эти расклады гораздо более сложны и трудоемки, а следовательно, ненадежны. Живой узник может наговорить массу интересных вещей. Вовсе не обязательно, что ему поверят с первой минуты, но в таком случае, несомненно, риск для Хейворта гораздо более велик. Кроме полиции, здесь существуют еще судьи, прокуроры, чиновники министерства иностранных дел, не говоря уж о репортерах и адвокатах. Чересчур уж многих придется подкупать, и это при том, что полной гарантии все равно не будет.
