Впрочем, Шелест в данный момент был далек от иронических ассоциаций.
Тускло светились глубокие воронки, в беззвучье вакуума среди хаоса обломков на него надвигалась чистая квинтэссенция механической смерти — подобное восприятие ситуации являлось единственно правильным: наступил роковой момент, когда машины пересекли незримую черту, за которой их сенсоры смогли уловить слабое фоновое излучение энергосистем боевого скафандра, — десяток длинноносых механических уродцев вдруг остановились, и, синхронно развернувшись в сторону обнаруженной цели, произвели залп.
Рауля в очередной раз выручила реакция. За доли секунды он сумел просчитать событие и отдать мысленный приказ, заставивший систему струйных реактивных двигателей бронескафандра дать резкий боковой импульс тяги.
Десять темно-вишневых, различимых взглядом потоков когерентного излучения ударили в район открывающегося люка, мгновенно превратив его в бесформенный ком размягченного металла; во все стороны брызнули тускнеющие на глазах керамлитовые капли — остывая, они рикошетили от обшивки и решетчатых конструкций подъемника, будто шрапнель, но ни сам залп, ни его последствия не настигли намеченной цели…
…Пролетая мимо покореженной фермы технического обслуживания, от которой, прихотливо извиваясь, тянулись обрывки силовых кабелей, Шелест, только что явно избежавший смерти, но не потерявший рассудка от внезапного развития событий, расчетливо использовал ее, чтобы погасить инерцию движения и одновременно уйти из зоны прямой видимости: для мгновенного снижения по спирали ему хватило нескольких точных прикосновений к опоре.
Сверху, от района изуродованной шлюзовой камеры, беззвучно отделился, пролетев мимо, внушительный фрагмент массивного люка. Через мгновение, ударившись о площадку подъемника, он лениво подскочил вверх и поплыл прочь, оставив на наклонной плоскости глубокую вмятину.
Рауль к этому моменту уже достиг поверхности станции и пробирался среди нагромождения бронеплит, выбитых из крепежных гнезд жесткой посадкой «Нибелунга».
Почему молчат батареи базового корабля?
Внутреннее ощущение времени подсказывало, что с момента возникновения первого декомпрессионного взрыва прошло не менее минуты. Слишком велика пауза, учитывая стремительную ритмику событий.
– Первый, не видим тебя! — Голос майора Олсби прозвучат резко и взволнованно. Нехорошее качество для координатора. Нервничать можно «до» или «после»…
– Я в режиме «хамелеон», — коротко осведомил его Рауль. — Нахожусь на тридцать метров правее шлюза, под основанием корабля.
