— Ты обнаружил новую цивилизацию и вступил в конфликт с ней?!
Лгать, отрицая очевидное, в данном случае не имело смысла.
— Да. Я обнаружил новую цивилизацию и долго изучал ее, оставаясь в тени. — Лоит обернулся, включил находившийся за спиной прибор и указал на точку среди появившейся в проекционной полусфере россыпи звезд. — Они начали свою экспансию отсюда, — продолжил Лоит. — Две тысячи лет им понадобилось, чтобы освоить огромный участок космоса и заселить двести семнадцать планет, отстоящих друг от друга на десятки, а иногда и сотни световых лет.
Он сделал паузу, позволяя своему собеседнику рассмотреть картину звездной бездны, в которой один за другим вспыхивали маркеры человеческих миров, а затем растянул губы в жутковатой усмешке:
— Они экспансивнее и сильнее нас, Кварг. Их техника по многим параметрам превзошла нашу. — Лоит говорил бесстрастным, ровным тоном, но за этим кажущимся равнодушием таились умело спрятанные чувства. — Их мораль пропагандирует равенство и любовь, но в тайниках их душ гнездится жажда крови. У них есть множество достоинств и столько же недостатков. — Он опять потянулся к иглообразному выросту, на конце которого плясала голубая искра статики. — Сейчас я покажу тебе собранные материалы, и ты сам сможешь судить, насколько сильна и опасна эта новая галактическая цивилизация.
* * *
После окончания демонстрации Кварг некоторое время продолжал сидеть, глядя в помутневшую полусферу, из которой уже исчезло изображение.
Лоит ничуть не возражал против его замешательства. Он лишь продолжил свою мысль, желая еще более усугубить проснувшиеся эмоции Кварга:
— Теперь подумай, что произойдет, когда экспансия этой расы докатится до границ Сетторена, где все еще сильны планеты инсектов? — Он криво усмехнулся высказанной мысли. — Если вожди насекомых узнают об этой молодой и энергичной расе, то, без сомнения, они постараются добиться союза с людьми и преуспеют, ибо смогут привести многие доказательства наших побед над ними, выдавая присущий нам трезвый расчет за жестокость и геноцид.
Лоит встал, подошел к стене и, совершив несколько заученных движений, легко сдвинул часть казавшейся монолитом облицовки. Достав из ниши тускло мерцающий сосуд, он вернулся к своему креслу.
— Опыт миллионолетней истории неопровержимо доказывает — в пространстве не могут сосуществовать две расы, равные по своему могуществу и экспансивности. Сильный рано или поздно сожрет слабого.
