Эммануил, который, конечно, узнал этого ребенка, но не решился окликнуть его, просто пошел следом, попутно нажав расположенный справа от входа выключатель.
Под сводами храма зажглось несколько люстр, наполнив огромное помещение рассеянным светом.
Гробы уже поставили на специально предназначенные для таких случаев постаменты перед распятием.
Солдаты, освободившись от скорбной ноши, сделали шаг в сторону и застыли по бокам в виде своеобразного почетного караула.
Офицер, что передал бумагу, вошел в храм вслед за пастором и сейчас, видно, находился в затруднении. Свою часть миссии он выполнил — скорбный груз был доставлен по назначению. Однако возвращаться назад без мальчика он не мог, на то у него был строгай приказ начальства.
Тем временем ребенок, не глядя по сторонам, подошел к одному из гробов, и в этот момент силы, видимо, оставили его — рухнув на влажную от дождя крышку безликой цинковой коробки, он зарыдал…
Эммануил осторожно приблизился к нему, сделав знак солдатам, чтобы те отошли, и присел подле рыдающего мальчика.
Губы пастора, когда он смотрел в бледное, изуродованное горем лицо ребенка, почти беззвучно шевелились, но слова, которые горячим, едва различимым шепотом вплывали в раненое сознание мальчика, были отнюдь не молитвой…
— Господи… Генрих… я же предупреждал тебя… — едва слышно шептал он, обращаясь к наглухо запаянным швам металлических ящиков… — Я же молил тебя, не доверяйся этому демону, исчадию, ибо бог его — пустота… Он… он убил тебя, сделал сиротой твоего сына…
Воспаленные, покрасневшие глаза пастора смотрели теперь на рыдающего мальчика, и сухая, морщинистая ладонь легла на его влажные волосы.
— Не плачь, Николай… Не нужно. Их уже не вернешь оттуда, а ты должен жить…
Ребенок вздрогнул всем телом, поднял на пастора мутный от слез взгляд.
— Да, мой мальчик, люди должны жить… Даже после этого… Время вылечит раны…
В глазах Ника сквозь слезы и красноту прорезалась дикая, нечеловеческая боль.
Очевидно, в эту секунду он узнал пастора, потому что тихо, с надрывом сказал:
— Я видел их, дядя Эммануил… Они… Они не люди… — Он подавил рыдание и добавил: — Они придут… я чувствую это.
Пастор на миг растерялся от таких слов, но быстро нашел в себе силы для ответа:
— Ты очень долго спал, Ник… Но сейчас твой кошмар кончился. Ты дома… ты снова дома и поверь… все будет хорошо.
— Нет… — В голосе ребенка звучала дрожь. — Они есть… Это не сон. Я видел их. Там… в космосе… В Рукаве Пустоты…
