Когда дон Хосе прибыл в Барселону, чтобы занять свой пост в школе, Пабло едва минуло четырнадцать лет. И хотя он был еще слишком юн, ему, по настойчивой просьбе отца, разрешили перескочить через нагонявший скуку начальный курс и сдать экзамен, который позволил бы ему заниматься в старшем классе, называвшемся «Античное искусство, жизнь, натура и живопись».
Результаты этого эксперимента оказались поразительными. Экзамен, на сдачу которого требовался месяц, Пабло сдал в течение одного дня, да так успешно, что выполненные им с натуры рисунки обнаруживали гораздо более высокий уровень подготовки, чем у многих более взрослых студентов, работы которых часто были ниже предъявляемых в школе требований. Сохранились рисунки Пабло, представленные экзаменационной комиссии, вместе с карточкой, где стоит официальная печать. Несомненное техническое мастерство, которое обнаруживают эти рисунки, подчеркивается полным пренебрежением к идеализированным классическим пропорциям человеческого тела. Как и в ранние годы, когда ему приходилось подрисовывать голубей на картинах отца, он точно копировал виденное, не льстя при этом модели. Его небритый мускулистый приземистый натурщик с нечесаными волосами, фигура которого была выполнена в простой, реалистической манере, предстал во всей своей неприглядной наготе. У членов экзаменационной комиссии не было сомнений: в первый, а может быть, в последний раз перед ними предстал юный гений. Пабло был принят в старший класс. Как сказал когда-то Мольер: «Знать все, не изучив этого, признак великого художника». Тех, кто надеялся на ровный и неуклонный академический рост Пабло после столь блестящего начала, ожидало разочарование. Его сжигала жажда познания, но чему могли научить его взращенные на старых традициях живописи учителя? Совершенно не прилагая усилий, он доказал, что может овладеть навыками, которые предъявляются к студенту художественной школы, но учение под палкой академизма, которое предлагали ему, означало шаг назад для Пабло Пикассо, вступившего в жизнь уже готовым мастером. Его друг Канвейлер вспоминал позднее: «Он признавался мне, что ему не нравятся его картины того периода. Он считал их по качеству ниже тех, которые создал в Корунье под наблюдением отца».
Вскоре семья переехала с улицы Кристин на площадь Мерсед, которая находилась в том же районе. Дон Хосе, постоянно следивший за развитием таланта сына, подыскал для него студию неподалеку, на улице Плата. Впервые Пабло имел помещение, где он имел возможность целиком погрузиться в любимое дело, не опасаясь, что его могут потревожить. Первая картина, которую он создал в этой студии, называлась, как утверждают, «Штыковая атака». Если это так, то нет возможности установить, каким образом будущий автор серии крупных полотен «Мир» и «Война» разрабатывал эту тему еще в юношеском возрасте: картина эта не сохранилась, но существует много набросков батальных сцен, на которых выразительно показана ярость рукопашной схватки, с поверженными убитыми и ранеными.
