* * *
Дагги чувствовал, что столик уже почти продан.
— Вообще-то она хочет за него сто пятьдесят фунтов, — говорил он богатой на вид даме. — Но я вижу, он попадет в хорошие руки, и поэтому готов опустить цену до ста сорока.
Женщина сказала:
— В самом деле? — и достала чековую книжку.
Дагги увидел, что она поглядывает в сторону большого зеркала.
— Чудесное зеркало, вы не находите? — сказал он. — Но оно уже отложено, к сожалению.
Дама присмотрелась к зеркалу и покачала головой:
— Какая жалость! Оно бы так хорошо подошло к моей столовой.
Дагги потер подбородок.
— Ну… подождите минутку, я спрошу босса. — Он прошел в заднюю комнату и подмигнул Кейт. Она одобрительно кивнула в ответ, и Догги вернулся в зал.
— Она говорит, что залог за зеркало не вносили, так что оно ваше, если оно вам нравится.
Дама была в восторге — как и Дагги, который теперь работал за базовую зарплату плюс процент от продаж. Когда покупательница ушла, он изобразил в воздухе удар кулаком. Двадцать фунтов. Неплохо за десять минут работы. Он записал цифры прихода в графе «Бабки Дагги» и вернулся к чтению журнала.
* * *
«Удивительно, как быстро бежит время», — думал я. Неужели всего восемь лет назад я наслаждался жаркой весной в Татопани, до одури курил травку и отчаянно пытался произвести впечатление на Лауру — ослепительную американку, которая присоединилась к нам в Катманду? Ха! Я пересадил Джорджию на другое колено и вытер ей слюни.
— У нее режутся зубки, да? — спросила сидящая рядом полная мамаша. На руках у нее сидел самый уродливый младенец из всех, когда-либо виденных мною.
— Да.
— А вы пробовали…
— «Дентинокс»? Пробовали.
— Нам он так помог!
— Да, нам тоже.
Лаура в конце концов предпочла Пита с его анекдотами «Когда я путешествовал по Южной Америке», которые я слышал тысячу раз. Лаура тоже побывала в Южной Америке, поэтому у них были общие темы для разговора. Я до Непала съездил только в Норфолк, будучи в то время нищим студентом и затем аспирантом. Наверное, чтобы поразить Лауру, мне следовало рассказать ей о наших вечеринках в конце каждого курса.
— Джорджия Адамс! — выкрикнула медсестра, словно ожидала, что Джорджия ответит: «Да!», сложит газету и отправится на взвешивание. Я взял дочь и наши вещички и прошел в кабинет, где нам предстояло насладиться пятью минутами тщательного осмотра.
— Батюшки, какая красавица! — воскликнула, накрывая весы свежей простынкой, крепкая, веснушчатая медсестра примерно тридцати-пятидесяти лет. — Папочка так хорошо заботится о тебе!
