Дана задумчиво потерла пальцем кончик короткого прямого носика, поглядывая на отца. Он был сейчас на пике физической силы, хотя сильно похудел и глубокие морщины, бежавшие от крыльев носа к уголкам рта, обозначились заметнее, чем раньше.
— Не вижу причин, почему нам необходимо остаться, папа.
— Но ты ведь полюбила усадьбу, дорогая. Ты будешь скучать без всего этого.
— Ни капли! — бодро солгала Дана и подняла глаза к летящим черным уткам, плавно взмахивающим крыльями на фоне ослепительного солнца.
Будет ли она скучать по всему этому? Огромный малонаселенный район со своими запахами и жарой; мир спокойствия и свободы; чувство глубокого волнения, когда проливные дожди густой пеленой укрывают деревья; проносящиеся мимо в своем сверкающем роскошном оперении небольшие попугаи розеллы; водные пространства, усеянные лилиями с голубоватыми и розоватыми лепестками; закаты, которые радуют глаз… О да, она будет скучать!
— Ни капли, — повторила она уверенно и улыбнулась отцу, с любовью глядя на него своими янтарными глазами.
Отец тоже улыбнулся, отвечая на волну ее чистой любви. Какой радостью и утешением была она для него последние восемь лет, с тех пор как умерла Эбби, оставив его сломленным и потерянным с маленькой дочкой на руках. Но Эбби хотела бы для своей девочки лучшей судьбы, а уделом Даны стала жизнь здесь, так далеко от сверкающего огнями города, веселого и легкого, с его светскими вечеринками, которые так нравятся большинству молоденьких девушек. И все же Дана, кажется, счастлива здесь, она любит буш… Слоан подался вперед и нежно сказал:
— Ты хорошая девочка, Дана. Я не смог бы без тебя справиться со всем этим.
Дана кивнула и озорно прищурила глаза:
— Я знаю, папа, но это не решает дела.
— Ладно, дорогая, приказывай, ты ведь это умеешь.
— То есть решать предстоит мне, так? — спросила Дана, импульсивно бросаясь вперед. — Ты хочешь, чтобы я все решила за тебя, а сам держишь себя в тугой узде, как своих лошадей?
— Возможно, — засмеялся отец. — Но в том, что я хочу для тебя лучшей жизни, нет ничего удивительного. Ты красивая девушка, Дана, и моя обязанность обеспечить тебе подходящие условия. Тебе необходимо общество молодых людей.
— Как ты умеешь отклоняться от темы, папа!
Слоан Грегори внимательно посмотрел на дочь, затем уставился в пол.
— Хорошо. В таком случае все очень просто. Я сделал свой выбор три года назад и объявил об этом публично. Теперь мой мир здесь. И если мы когда-нибудь вернемся в город, это будет совсем по другой причине, а не потому, что я возвращаюсь в мир скачек. По крайней мере, здесь я точно знаю, кто мне друг, а кто враг.
