Охваченный беспокойством, он стал наводить порядок в доме, затем пришел в мастерскую и приступил к сборке механизма, который принес с собой.
Был уже вечер. Марк давно закончил свою работу и отдыхал, когда услышал звук подъезжающей телеги. Он вышел из дома и стал ждать.
Маракас подошел к сараю и начал разгружать телегу. Марк подошел помочь ему.
— Отец, — сказал он. — Здравствуй!
Старый сержант повернулся и увидел его. Выражение его лица было совсем тупым. И таким оно оставалось на лице долго, очень долго. По замедленной реакции Марк понял, что отец сильно пьян.
— Марк, — наконец сказал старик, поняв, кто перед ним. Затем сделал шаг вперед. — Тебя долго не было. Полтора года. Почти два. Что с тобой приключилось? Где ты пропадал?
— Это долгая история. Позволь мне помочь тебе.
Юноша разгрузил телегу, загнал в конюшню лошадей, дал им сена.
— …и они разломали мою тележку. Я испугался и сбежал. Я ушел на юг.
Солнце было уже совсем возле горизонта.
— Но почему ты так долго не посылал мне даже словечка?
— Я не мог. А как… как мать?
Маракас отвернулся и ничего не ответил. Затем наконец махнул рукой в сторону кладбища.
— Там…
Немного помолчав, Марк спросил:
— Как это случилось?
— Во сне. Она не мучилась. Идем.
Они прошли на кладбище. В тени небольшого дерева Марк увидел небольшую обложенную камнями могилу. Он остановился рядом с ней и долго молча смотрел на нее.
— Мой побег?.. — спросил он наконец. — Это из-за меня?
Маракас положил руку ему на плечо.
— Нет. Конечно же, нет.
— Такие, как она, всегда незаметны… пока их не лишишься.
— Знаю.
— И поэтому в доме все не так, как раньше?
— Не секрет, что я начал пить. Мое сердце не переносит разлуки с ней.
Марк кивнул, опустился на колено и прикоснулся к камню.
— Теперь, раз ты вернулся, мы сможем работать вместе… — сказал Маракас.
— Вряд ли.
— У нас теперь другой кузнец.
— Я не хочу быть кузнецом.
— Чем же ты будешь заниматься?
— Совсем другим. Это тоже долгая история. Мать…
Его голос дрогнул, и он замолчал.
— Марк, я туго соображаю, когда выпью. Не знаю, стоит ли тебе это говорить. Ты любил ее, она любила тебя, и я сомневаюсь…
— Что?
— Думаю, мужчина должен знать о себе все. Видишь ли, мы очень хотели ребенка…
Марк медленно поднялся.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не твой отец. И Мелани тебе не мать. В прямом смысле, конечно.
— Не понимаю.
— Наш ребенок умер. Для нас это было большим горем. И как только появилась возможность взять ребенка, мы его взяли…
— А где же мои настоящие родители?
