— Вы русские?
— Русские, русские.
— Давайте я покажу вам ресторанчик, где можно покушать быстро и дешево. И русский язык там знают.
— А далеко идти?
— Совсем рядом. Я провожу. Не бойтесь, переходите. В Париже можно идти на красный свет. Это в Германии нельзя.
— А вы здешний? Здесь-то как оказались?
— Теперь уже здешний. Посмотрите на меня, на кого я похож? На какую национальность?
— Честно? В общем, на европейца.
— Нет, я армянин, из Ленинакана. Двенадцать лет назад приехал сюда без ничего.
Хорошо, что приехал.
Настя нас удивила, когда зашли пообедать в кафе рядом с гостиницей.
— Смотрите, сколько наших в кафе, — говорит, — целых четыре столика.
— А как ты узнала? — спрашиваем, не скрывая удивления.
— Так у них у всех меню на русском языке, — смеется Настя.
Вот так. Действительно, для удобства россиян, поток которых неуклонно растет, делается очень много.
Даже консервативное меню подрабатывается.
Русской речи в Париже гораздо больше, чем французской в Москве. Происходит своего рода односторонняя диффузия. Наши растекаются, растворяются во Франции, незаметно, но уверенно обогащая эту жизнь не только своими деньгами, но и привычками, манерами. Время покажет, хорошо это, или не очень.
ФРАНЦУЗЫ В РОССИИ
Два года назад французы были у нас в гостях. Сначала Яна привезла Мишеля, показать мужу родину.
Можно представить впечатления француза, который и Парижа-то боится, как нечистой силы. А тут Москва с Кремлем, Тверь, Углич, Суздаль, Торжок. Да банька по черному на берегу Тверцы, да Селигер, да частный ресторан в Подмосковье с приемом по высшему разряду, да традиционное повсеместное русское гостеприимство до потери пульса. Наверняка Мишель был потрясен до глубины своей французской души.
Он не встретил ожидаемых медведей на улицах, а увидел вполне сносную цивилизацию, пусть немного суетливую и бесшабашную, но достаточно вменяемую. В негативе у него остались только наши дороги, что позволило нам найти еще одно общепонятное слово — кошмар. Что на обоих языках с подачи французов означает одно и то же. А ведь мы его еще не возили по рижской трассе. Тут бы он вообще дар речи потерял.
Видно впечатления Мишеля были настолько новы и сильны, что вскоре по проложенной тропке приехали в Россию его родственники. Забегая вперед, отметим, что и они были настолько потрясены увиденным, что дали французскому радио двухчасовое интервью, насквозь пронизанное неожиданным и искренним восторгом.
Этот визит не только изменил их мнение о России, но и заставил по-новому взглянуть на свою размеренную, устоявшуюся жизнь. А в чем-то определил ее новые приоритеты, обогатил цели и стимулы.
