— Хммм… я не очень-то разбираюсь в людской красоте, но в сравнении с остальными мужчинами, что тут находятся — ты просто идеал красоты. Вероятно, ты не разбираешься в этом деле. Она правильно сказала — от тебя веет опасностью. Даже я тебя побаиваюсь. А мама тебя как зауважала! Они вообще мало кого уважает — для неё большинство существ сравнимы с насекомыми. А с тобой она как с равным разговаривает. Я удивлена.
— Кстати, а что у неё за история, связанная с драконьей горой? Чего она так переживает?
— Это наше, драконье дело. Не знаю, могу ли я посвятить в него. Давай-ка оставим эту тему, хорошо? Есть такие вещи, о которых лучше не спрашивать. Я вот не лезу в твоё прошлое? Ага, вот видишь! Чувствую, как ты сразу ощетинился, насторожился. Не хочешь, чтобы я лезла. Захочешь — сам расскажешь. Закажи-ка мне молока, хорошо? Что-то захотелось глотку промочить. Мне его не удавалось пить, когда я сидела в своей норе. Если бы ты знал, как это страшно и плохо — годами сидеть в этой норе и знать, что нет выхода, что так будет вечно, что ничего не изменится…
Андрей подозвал подавальщицу и попросил принести чашку и кружку молока. Девушка с улыбкой приняла заказ, глядя на сидящую торчком кошку, и через пару минут Андрей уже наливал густое, пахнущее деревней молоко в неглубокую миску. Вот что хорошо было в этом мире — никаких тебе генно-модифицированных продуктов, никакого порошкового молока — всё натуральное, всё настоящее, а не на сое и химикатах.
Тем временем жизнь трактира входила в свою обычную колею — народ собирался, заказывал выпивку и закуску, в зале висел чад светильников, гул толпы. Послышались резкие звуки настраиваемых струн, и Андрей увидел темноволосого мужчину, на коленях которого лежал инструмент, напоминающий то ли мандолину, то ли гитару. Он минут пять сосредоточенно настраивал инструмент, а потом запел неожиданно чистым, вибрирующим голосом под сопровождение несложных аккордов. Песня была о любви, о верности, об уходящих годах. Зал притих, а когда песня закончилась, взорвался стуком кружек о столы — так посетители выражали своё удовольствие. Музыкант с достоинством кивнул, и запел что-то новое, трогающее за душу.
Андрей с удовольствием слушал певца. Так-то он не был таким уж любителем пения бардов, но хорошую музыку и хорошие стихи видно издалека. Олре повезло, что у неё в трактире выступал такой профессионал. Это точно увеличивает посещаемость заведения.
Кстати сказать — рулила своим заведением она очень даже виртуозно — трактир работал как отлаженная машина, без сбоев и остановок. Подавальщиц стало уже трое, они бегали между столами, быстро обеспечивая гостей всем необходимым, кухарки на кухне быстро выполняли заказы, выдавая нужное блюдо до того, как гости начинали кричать, требуя скорейшей доставки заказанного. Олра стояла возле стойки, зорким глазом следя за происходящим и время от времени подавая команды, как капитан корабля, стоящий на мостике и ведущий своё судно между опасных скал.
