17. Единобожие требует признать следующие положения. Бог один только при условии, что Он – Один – Единственный. Один – Единственный только потому, что нет ничего вместе с Ним. И Первым Он будет потому, что все после Него. Так, и все после Него, потому что все от Него. А от Него, потому что из ничего. Важно, чтобы все это не вошло в противоречие со смыслом Писания: Кто познал мысль Господа? Или кто был советником Ему? Или у кого Он спрашивал совета? Может, кто указал Ему путь разумения и знания? Есть ли кто, кому Он обязан за сделанное одолжение? (Римл. 11:34–35). Разумеется, нет таких. Так как не было рядом с Ним никакой силы, никакой материи, никакого существа иной субстанции. А если бы Он сотворил из чего-либо, то должен был бы от этого самого получить и план, и разъяснение к нему, как путь разумения и знания. И тогда Он должен был бы творить сообразно качеству вещи и природным особенностям материи, а не по Своей воле. Так что Он и зло сотворил бы не согласно Своей воле, а в соответствии с природой субстанции.
18. Если Богу для сотворения мира, как полагал Гермоген, необходима материя, то у Бога есть материя гораздо более достойная и удобная, сведения о которой следует искать не у философов, а у пророков, то есть Его Мудрость (sophia). В конце концов, она единственная познала мысль Господа. Кто знает то, что принадлежит Богу и что находится в Нем, кроме Духа, Который в Нем находится? (1 Кор. 2:11). А Мудрость есть Дух. Она была советником Бога. Она есть путь разумения и знания. Из нее Бог сотворил, творя через нее и с нею. Когда Он укреплял небо, – говорит она, – я была с Ним. Когда Он укреплял на ветрах высокие облака и когда утверждал источники того, что находится под небом, я была с Ним и помогала Ему. Я была той, которой Он радовался. А я ежедневно радовалась перед лицом Его, когда Он радовался, устрояя вселенную и наслаждаясь среди сынов человеческих (Притч. 8:27–31). Кто не захотел бы скорее признать ее источником и началом всего, истинной материей всех материй: не подверженную тлению, не меняющую своего состояния, не мечущуюся в суете, не безобразную видом, но родную, собственную, упорядоченную и подобающую, в которой Бог вполне мог иметь нужду, нуждаясь все же в Своем собственном, а не в чужом? Как только Он чувствует, что она необходима для творения мира, тотчас же зачинает и рождает ее в Самом Себе. Господь, – говорит она, – сделал меня началом путей Своих на дела Свои. Прежде веков основал меня, прежде чем создал землю, прежде чем установил горы, прежде всяких холмов родил меня, прежде бездны я родилась (22–25).
