И тут с кушетки, на которую Доминик положил свою ношу, раздался голос:
— Да потому, что он и есть Чёрный Дракон! — Пришедший в себя «мертвец» попытался встать из последних сил. — Беги, Рина! Я задержу…
С тяжёлым звуком Глеб грохнулся на пол. Отключился. И вот тогда Дракон захохотал. Громко. Жутко. Но что он мог поделать? Из трагедии вышел фарс. Или это была просто высокая трагедия, которую давно ожесточённое сердце Дракона не могло понять? Рина боялась только за Доминика и готова была пожертвовать собой. Глеб (кажется, так зовут этого ловца Дракона) боялся за Рину, решив умереть за неё. И только самому Дракону Доминику было не страшно. Хотя нет — страшно. Потому что предстояло признание.
Смех оборвался, и Доминик сказал, глядя на Рину:
— Глеб прав. Я и есть…
Рина не дала договорить. Кошкой она метнулась к Доминику. Её пальцы легли прямо на его сердце.
— Ты — Доминик! — прошептала она. — У тебя сердце бьётся.
— Конечно, я же человек. Просто друзья зовут меня Чёрным Драконом.
Рина уткнулась носом в его майку. Раздался писк, как у котёнка, и шёпот:
— Значит, это ты убьёшь меня?..
Он схватил её в охапку. Прижал так, словно хотел втиснуть в себя, чтобы спрятать там от любой опасности. Даже от себя самого.
— Что ты говоришь?! Это же я! Да кто посмел сказать тебе такую глупость?!
— Глеб… — прошептала она, всё ещё хватаясь за его майку.
— Идиот! — Доминик поставил её на пол. Заглянул в глаза. — Никогда в жизни я не причиню тебе зла. Не обижу. Не поссорюсь с тобой. Да этот чёртов ловец драконов всё перепутал. Вот придёт в себя, я задам ему трёпку!
— А он придёт в себя? Не умрёт?
— Нет, — буркнул Доминик. — Я и его вылечил.
Рина оторвалась от майки и робко улыбнулась:
— Ты же у нас известный лекарь… Только сними хотя бы куртку с Глеба и подними его с пола. А я принесу одеяло укрыть его. А потом, знаешь, пойдём всё-таки пить чай!
Она съела три бутерброда и потянулась за четвёртым. От волнения ей всегда хотелось есть. Он сидел рядом и прикидывал, как попроще рассказать ей о Самом Главном. А пока рассказал о Глебе. Как увидел чашку. Пошёл искать ловца. Нашёл и приволок сюда.
Рина слушала, а потом вдруг спросила как-то невероятно буднично:
— А Катеньку ты убил?
И тогда Дракон сорвался. Он кричал о том, что не знает никакой Катеньки. Что просто выполняет свою работу. И что уж Рине стоило бы понять — кто он. Прежде чем обвинять в глупостях!
Девчонка сжалась, набрала побольше воздуха и выпалила всё: про свои дикие страхи, ужасные сны, про рукопись директора Орлова, про Катеньку и её неожиданную смерть. Про то, что Глеб сказал: Катеньку убил Дракон. А убить хотели её, Рину. И она, Рина, давно уже почувствовала, что вокруг неё сгущается что-то очень нехорошее. Её не пускают в метро. Она не может доехать до дома. И её… кто-то зовёт. А может, она сходит с ума?
