Тогда он входил. Стучал или звонил в дверной колокольчик. Хотя что это он? Колокольчики были давно. Теперь он нажмёт на кнопку звонка. Ему откроют. Если нет — не беда. Он войдёт сам. Он умеет. Никто не сможет его остановить. Он войдёт и найдёт, что нужно. Ведь от этого зависит ВСЁ. Он тот, кто находит и…
В свете единственного фонаря он остановился. Стало видно, что над головой кружат крохотные снежинки. А он даже не замечал их…
Что-то пошло не так! В этом пугающем неосвещённом городе всё сразу пошло не так. Он закрыл глаза и снова мысленным взором окинул улицу, дома, квартиры… Всё было мертво! Нет, конечно, за каждым окном жили люди — занимались своими делами, испытывали какие-то чувства. Но всё это ему не было нужно. Он искал другое. И был настроен только на один Зов. Но именно этого Зова и не было!
Он в который раз попытался нащупать След, который привёл его в этот город, на эту улицу. Он всегда поддерживал связь. Но полгода назад потерял нить. Хотя особо беспокоиться тогда не стал. Такие «потери связи» случались и раньше. Люди ведь не роботы, иногда они начинают слишком сильно нервничать. Иногда влюбляются или, наоборот, начинают ненавидеть. Все эти перехлёсты чувств негативно сказываются — Нить теряется. К тому же нельзя оставить человека, как маяк, на одном месте. Люди обожают переезжать, путешествовать. И связь опять теряется. Но ведь всегда находится!
Но теперь это длится уж слишком долго. И время работает против него. Да он просто физически чувствует, как ткань времени расползается у него между пальцев. А он не может нащупать основную нить. Это плохой знак. Очень плохой…
И вдруг утром он снова почувствовал Нить. Уловил. Ощутил. И сам засмеялся: унюхал. Пока он подлетал к городу на самолёте. След всё время трепетал в пальцах — горячий, огненный. Он привык к его жару, хотя и вынужден был вечно носить свои чёрные перчатки.
Но сейчас он ничего не чувствовал!
Рывком он содрал с пальцев всю эту чёрную кожу. Стало холодно, но он опять ничего не почувствовал! Проклятье! Он попытался застегнуть пальто и только теперь на пробирающем холоде обнаружил, что пуговицы, как говорят в этом городе, выдрались с мясом.
Мясо… Дракон мучительно сглотнул. Он был голоден. Но не позволил себе ни часа задержки. Аэропорт в Европе, самолёт, аэропорт в Москве. Частная машина, ожидавшая его. Одна окраина. Кружение по улицам пешком. Вторая окраина. Третья. В Европе — плюс три. Здесь — минус пять. Днём. После захода солнца ещё холоднее. Пошёл снег. Надо было надевать пальто с капюшоном. Дьявольщина, как холодно!
