…Движущиеся многоярусные тротуары бесшумно и быстро несли меня в научный сектор города.
Был весенний полдень; небо, с утра закрытое густыми облаками, посылало теплый рассеянный свет; солнце из-за складок облачных гор изредка бросало на землю робкий луч, ясный и радостный, как улыбка ребенка. На крышах зданий бесшумно работали электрические установки, направляя вниз ионный ветер-ветер дивной свежести и здоровья. Удобно расположившись в легком кресле восьмого яруса, я скользил глазами по сторонам. Поток бесшумных автомобилей внизу; стаи вертолетов, словно птицы снующих по всем направлениям; колоссальные громады зданий из стекла и пластмассы; тихий говор людей, едущих выше и ниже меня; мелодичный гул пассажирских кругосветных стратопланов, проносящихся высоко за облаками…
Но вот, наконец, и Академия Тяготения. Я перешел на эскалатор, перевозивший пассажиров вниз, на улицы, и очутился у подножия здания. С некоторым смущением вошел я в просторный вестибюль Академии, где меня строго встретили бюсты Ньютона и Эйнштейна, установленные по бокам широкой, как приморская терраса, мраморной лестницы главного входа. Справочный экран указал мне, где найти Самойлова. Дверь его комнаты была приоткрыта.
— Можно? — спросил я, заметив в глубине небольшой, просто обставленной комнаты пожилого коренастого человека, уткнувшегося в толстые кипы проектов.
— Кто там? — недовольным голосом ответил ученый, не поворачивая головы. — Если студент, то принимаю от двух до пяти…
— Нет, не студент, — проговорил я, входя в комнату.
— Тогда что вам нужно?
У Самойлова были серые, колючие, как иголки глаза в очках.
Не очень радушная встреча. Я немного растерялся, но виду не подал.
— Вам говорил обо мне Чешенко? Я из Космоцентра.
Ученый наморщил лоб, очевидно вспоминая. Потом его лицо разгладилось, и он почти тепло взглянул на меня.
— Вспомнил, — сказал он более миролюбивым тоном. — Вы Андреев?
— Да.
— Тогда садитесь. — Он широким жестом указал мне кресло, заваленное рулонами чертежей. — Могу обрадовать: будете пятьсот шестьдесят вторым претендентом на должность штурмана.
Я присел на краешек кресла.
— Так ты участвовал в экспедиции, исследовавшей систему Сириуса? — оживленно спросил физик, вспомнив, вероятно, подробности разговора с начальником Космоцентра. — И собственными глазами видел знаменитый белый карлик Сириус Б?
Польщенный вниманием, я приготовился подробно рассказать, но Самойлов уже забыл о своем вопросе. Он что-то разыскивал в груде бумаг.
