Из-под кораллового куста, на котором я стоял, появилась полутораметровая мурена и схватила рыбу, брошенную Джерри. Она была, пожалуй, единственным животным, которое мы не могли использовать в своих целях — ведь у нее не было плавников, а стало быть, она не могла возбуждать эффективных колебаний. Лотта и Лео подплыли ближе, фотографировали ее и вели киносъемку. Потом животное заползло опять в нору, и каждый вернулся на свой пост. Что касается акул, то три из них все еще плавали за барьером. А рыбы вели себя по-прежнему робко.
Вдруг мы услышали музыку, заполнившую все море. Вавровцу надоело ожидание, и он принялся испытывать наш подводный громкоговоритель, проигрывая модную пластинку. Тот, кто думает, что под водой музыка звучит искаженно, ошибается. Тона улавливались совершенно чисто и без помех. Это было невероятно: ритмические звуки музыки заполняли подводный мир. Однако рыбы, по-видимому, не обращали никакого внимания на эти звуки.
Ждать дальше было бессмысленно. Я положил микрофон и поплыл к громкоговорителю, с вкусовыми качествами которого пытались как раз ознакомиться несколько рыб. Я заметил у них некоторую реакцию при одном особенно пронзительном звуке. Потом пластинка кончилась. Следующим был венский вальс. Но и он не произвел на рыб никакого впечатления. Пока я рассматривал их, вода возле меня вдруг потемнела, и я стал свидетелем поразительного явления. Не менее трехсот больших серебристых звездчатых ставрид подплыло сплошной массой и начало кружить вокруг громкоговорителя. Они держались от меня на расстоянии около трех метров и плыли словно в большом хороводе. Вполне вероятно, что звуки вальса — это были «Южные розы» Иоганна Штрауса — не имели ничего общего с этой сценой, и только любопытство, в лучшем случае звуки, привлекли животных. Но впечатление вальса рыб было столь полным, что я передал его позже в нашем фильме так, как наблюдал сам.
Я не подозревал, что этот вальс в будущем принесет мне весьма сомнительные лавры. Когда позже в Голливуде создавался американский вариант нашего фильма, режиссер сделал вальс рыб основным моментом. Наши эксперименты с ультразвуковыми колебаниями в воде мало его устраивали, Он изменил ход действий и заставил нас производить в море всевозможные необычные шумы. Лишь после того, как на рыб не подействовали коровьи колокольчики, револьверные выстрелы, детский крик и тому подобное, мне в этом варианте приходит в голову блестящая идея попробовать венский вальс. Сразу же рыбы группируются парами режиссер употребил для этого кадры, которые мы сделали во время съемок любовной игры рыб — и, наконец, все плывет под звуки вальса. Правда, мы имели право возразить против изменений, сделанных во время монтажа, однако увидели этот вариант только перед самой премьерой в Нью-Йорке, когда уже было поздно что-либо сделать. Нам не оставалось ничего другого, как обратить в одном из интервью внимание на эту ошибку. Между прочим, мы получили несколько поздравлений за установление факта музыкальности рыб.
