Мы остановились у длинного деревянного мостика, соединявшего круто падающую рифовую стену с построенным на рифовом плато маяком. Пока мы поднимались на маяк, чтобы заснять сверху несколько кинокадров, Билл поехал с Ксенофоном дальше, к северной оконечности атолла. Мы видели, как оба они усердно ловили там рыбу. Возвратились они шумные и веселые. Ровно за полтора часа Билл поймал двадцать три рыбы общим весом около двухсот шестидесяти фунтов. Я попросил у него несколько самых больших, разрезал их на куски и бросил с конца причала в море. Сторожа маяка рассказывали нам о двух акулах-молотах, которые часто появлялись, когда они выбрасывали в море отбросы. Много лет моей заветной мечтой было заснять на кинопленку акул-молотов. Я надеялся привлечь их запахом крови, но вполне сознавал, что при этих обстоятельствах нырять было небезопасно.
Мы договорились, что за мной никто не последует. Через полчаса я погрузился с кинокамерой под воду и медленно опускался в глубину, почти вплотную к отвесной стене. Наверху, у верхнего края стены, который выходил к самой поверхности, на животе в мелкой воде лежали Лотта и Лео и следили за мной. Немного в стороне, возле черного контура выступающего причала, парил силуэт нашей лодки, а рядом — светлый круг с черной тенью внутри — Ксенофон, который смотрел мне вслед через стеклянное дно ящика для наблюдений.
Точно под причалом на глубине двенадцати метров плыла черноперая акула длиной в добрых три метра. Она хватала там кусочки мяса, зацепившиеся за кораллы. Подо мной стена круто обрывалась в бездну. Не было и следа акул-молотов. Я выбрал на глубине четырнадцати метров выросший на выступе стены коралловый куст и уселся на него верхом.
Вскоре акула заметила меня, обеспокоено подплыла и смотрела. В трех метрах она повернула и уплыла, но, проделав круг, вернулась опять. И снова в трех метрах от меня провернула. Так повторилось еще четыре или пять раз. Эта акула была идеальным объектом для киносъемки. Она постоянно приближалась к камере спереди, а когда уплывала, было достаточно времени, чтобы снова завести пружину.
Я сидел немного боком, сосредоточив все внимание на акуле, как вдруг что-то заставило меня повернуться.
Прямо за мной стояла большая акула.
Она приблизилась вплотную ко мне с другой стороны, проплыв у самой стены. По форме и окраске я с первого же взгляда определил, что это такое.
Это была белая акула — «белая смерть».
Обычно они обитают в открытом море и редко подходят к берегу. Какое-то мгновение я смотрел на приближавшуюся широкую голову. У рта акулы была напряженная, злая складка. Молниеносно пронеслись вереницы мыслей. Копье висело за спиной, но сейчас в нем не было никакого смысла; оно было длиной в два метра, а акула уже находилась в полутора метрах. Я закричал и замахал руками на агрессора. Пасть приближалась спокойно и неумолимо. Акула имела явное намерение откусить от меня кусочек. Возможно, она приняла меня за кусок мяса, застрявший среди коралловых кустов. В ее пасти, верно, сохранился еще вкус крови от недавней пищи.
