Пластмассовый прозрачный треугольник.
Самый простой циркуль.
Блокнот в твердом переплете. Маше —в синем, а Саше— в зеленом.
Пять листов плотной бумаги и два — цветной, зеленой.
— А зачем блокноты? — спросил Саша, перелистывая множество белых плотных страниц.
— В них можно делать записи для себя. Вести не школьный, а свой дневник. Что ты видел, что читал, какие у тебя друзья, что тебе нравится, что — нет. Можно записывать песни. Можно записать школьные правила.
— Ты нам расскажешь эти правила? — спросила Маша.— Их много?
— Много. Расскажу.
— А я… буду записывать эн-ци-кло-пе-дию,—важно сказал Саша.
— Что? — удивилась Лёка.
— Эн-ци-кло-пе-ди-ю. Я видел такую книгу. Мне было очень интересно ее рассматривать. Слова записаны по алфавиту. «Автомобиль». Что такое? Рассказано и даже нарисовано. И я так буду…
— Ну, что же,— согласилась Лёка.— Пиши свою энциклопедию.
— А зачем бумага? — спросила Маша.—Что мы с ней будем делать?
— Мы напишем расписание. Нарисуем правила уличного движения. И вот еще для чего… Когда я училась в первом классе, мне все время хотелось рисовать или писать не только в тетрадях, но и…—Лёка лукаво засмеялась,—на письменном столе. Мама была права, когда сердилась на меня за это. Испортила хороший новый стол. Пока не привыкнете — постелим бумагу.
— И будем на ней рисовать, сколько захотим! — обрадовался Саша.
— Как хочешь! Нравится заниматься за грязным столом? Пожалуйста!
— Я на столе ни рисовать, ни писать не буду.—Маша повыше задрала нос и отправилась дальше к большой горе коробок с заманчивой надписью: «Пластилин».
— Пластилин необходим,—одобрила Лёка.—Для уроков рисования и труда.
Все покупки сложили в красный и синий ранцы, причем Саша рыцарски предложил в его ранец положить пластилин и пеналы, чтобы Маше было не так тяжело.
Другая продавщица, такая же славная, в таком же голубом платье, завернула выбранные Лёкой для себя общие тетради, ручки и карандаши. А большие листы чертежной бумаги свернула в плотный рулон.
Нагруженные и очень довольные, они отправились в обратный путь. По улицам, подземному переходу и на эскалаторе. В летящем, как ветер, поезде метрополитена, в неторопливом троллейбусе. И снова по злополучному полосатому переходу через Весеннюю улицу!
Саша никуда не убегал, а шел рядом с Лёкой независимо и гордо. Когда человек идет через улицу на зеленый огонек светофора, машины терпеливо ждут. И не приходится замирать всем сердцем, и не приходится страшиться автобусов, троллейбусов и разных машин.
