— Кстати, а как твое настоящее имя? — интересовались Мухаммеды.
Я представлялся, как положено: имя, отчество, фамилия. Все пробовали повторить, но после пятой попытки произнести обычно спрашивали, не возражаю ли я, если они будут звать меня Абдрахман?
— Лучше просто мистер Эб? — предлагал я.
— А меня можешь называть Муди, — протягивая руку, сказал Мухаммед-таксист. — Меня так многие называют.
— Лука Мудищев? Дворянин?
— Что?
— Ничего. Что ж, Муди, так Муди! — соглашался я. К счастью, он не догонял российского юмора.
По вечерам за чашечкой кофе на крыше мы болтали с хозяином гостиницы Али. Он разговаривал со мной, как с ребенком, типа: «…Вот ложечка кашки. Смотри, какая ложечка. Это ведь ложечка? Ложечка. А кашка вкусная? Вкусная кашка…» Причем делал это сразу и по-арабски, и по-английски. Удивительно, но, в отличие от школьной методики преподавания иностранного языка, этот естественный метод погружения оказался значительно действенней. Я впитывал все, как губка, и эволюционировал просто на глазах. Но о делах не забывал. Периодически позванивая на Родину, запускал слух, оповещая знакомых, что нахожусь практически в раю, и здесь так гламурненько, что о возвращении в холод и слякоть даже думать не хочется. Эффект это производило правильный. Народ начинал активно интересоваться, как ко мне добраться, смогу ли я встретить и вообще… если они вдруг тоже соберутся. «Конечно, — говорил я. — Нет проблем!» О ссуде пока помалкивал.
Незаметно летело время. Я бодро вживался в новую реальность и постигал основы маата. Маат — для тех, кто не в курсе, — это основополагающее понятие местной философии. В целом он определяет порядок мироздания и уклада жизни, а на практике является эдаким сводом морально-этических правил и понятий, которые определяют, как и что в жизни должно быть правильно организовано. Эта культура была унаследована населением Нубии ещё от древних египтян и своеобразно трансформировалась веками под воздействием окружающей действительности, впитывая в себя поочередно иудаизм, ортодоксальное христианство, католицизм, магометанство, социализм, и, наконец, в данный момент, резко устремилась в нецивилизованный капитализм, активно приобщаясь к великой американской мечте. (Ни хера себе загнул! Может, мне попробовать себя в написании исторических трактатов?) Если же подходить на чисто бытовом уровне, в переводе на русский это звучит как ответ на извечный вопрос: «Кто, кому, за что и сколько должен, и как, когда и почему это следует отдавать или не отдавать вовсе?»
